Тропой зоолога

Зверев Максим Дмитриевич

Я осторожно подполз к уступу склона и заглянул вниз. Там, завалившись среди камней, лежал на спине горный козёл. Он дрыгал ногами, бился и не мог подняться. Я подошёл к нему.

Козёл затих и вытаращил на меня испуганные светло-карие глаза, перечеркнутые полосками черных зрачков. Мне ничего не стоило застрелить животное, но я увидел, в какое нелепое положение попал козёл: копыто его задней ноги было крепко засажено за рог. Очевидно, козёл так энергично почесал затылок копытом, что с размаху зацепил между рогами выемкой под бабками. Кружась и падая на трех ногах, козёл сползал вниз, пока не застрял в камнях.

Конечно, это было исключительное событие в природе, хотя мне припомнился такой же случай с козлом в Алма-Атинском зоопарке и с сайгаком – в пустыне Ботпак-Дала. Я сбросил рюкзак и сфотографировал козла с разных мест. Но после этого мне стало жаль убивать беззащитное животное. Я подошёл к козлу и взял его заднюю ногу. Он вздрогнул и задышал порывисто и тяжело. Нога была горячая и дрожала. Козёл забился, ещё болеё заваливаясь меж камней. Я снял рубашку и закутал голову козла. Не видя ничего, он сразу притих. Тогда я снова схватил заднюю ногу и, упираясь одной рукой в рог, с трудом высвободил копыто. Козёл вскочил на ноги, замотал головой и далеко отбросил рубашку. Но он не кинулся бежать, а взвился на дыбы и бросился на маня. Не успел я опомниться, как получил страшный удар в грудь рогами и навзничь полетел вниз…

Очнулся я, лежа на крутом склоне. В голове шумело. Грудь болела. В трех шагах находился край пропасти.

«Проклятый козёл! – подумал я, поспешно отползая от обрыва. – Какая чёрная неблагодарность за спасение!

ОЛЕНИЙ ВОЛК

Вечерело, когда мы с егерем спустились на конях в ущелье и решили переночевать на берегу горной реки. На поляне с густой травой, уже прихваченной первыми заморозками, мы расседлали коней, спутали их и отпустили, а сами стали устраиваться под тянь-шаньской елью.

Стояла тишина, нарушаемая легким шумом воды. Спутанные кони спокойно паслись на поляне. Егерь хлопотал у костра.

Вдруг кони захрапели, навострили уши, косясь на край поляны, где из травы торчали сухие белые ветви. Что-то непонятное испугало коней. Егерь взял карабин и пошёл вперед. В траве лежал ещё свежий труп марала. Рога животного торчали как сухие ветви. На боку зияли две запекшиеся раны – аккуратные, словно бы от точных ударов. Трава кругом была смята и выбита до земли. Видно, недавно произошёл смертельный поединок двух оленей-самцов. Но странными казались глубокие раны: неужели они от ветвистых рогов?

– Не иначе как браконьер, – сказал егерь. – Увидал нас – и тикать…

– Везде Вам чудятся браконьеры, – улыбнулся я.

– Отчего же нет? Бывают, знаете, случаи: сцепятся маралы рогами, оторваться не могут, тогда подходи и бери их хоть голыми руками. Ну, видать, браконьер услыхал нас и скрылся. Одного марала только уснет – пристукнуть, а другой отмотался кое-как и удрал…

Я пожал плечами. Догадки егеря казались не очень правдоподобными. Почему браконьер пощадил второго марала? И откуда у него клинок, чтобы нанести такие глубокие раны? Ясно было одно: марал-соперник таких ран нанести бы не смог.

Мы сняли шкуру с оленя, разрубили на части мясо и перетащили к месту привала. Поужинав, мы влезли в свои спальные мешки. Горные леса затихают, как только скроется солнце. Осенние ночи в горах удивительно беззвучны. Только речка дышала рядом, и перезвон воды о камни словно бы куда-то звал.

– Слышь… – всполошился вдруг егерь и толкнул меня локтем. – Ревёт!

Над

нами, далеко вверху, раздался трубный звук. Это ревел марал, вызывая на бой соперника. Потом надолго затихло, и опять слышно было, как журчит по камням вода. Я повернулся на бок, собираясь заснуть, но тут вдруг снова протрубил марал, уже много ближе.

– Как бы на нас не набежал.

Но слова егеря прервал рев другого марала, и на этот раз так близко, что мы невольно вздрогнули. Тут же послышался топот ног и стук рогов.

– Дерутся, – прошептал егерь.

Шум драки, однако, быстро стих. В темноте недалеко от нас пробежал марал, направляясь вверх, а вскоре с перевала донёсся его призывный рёв, но вызов остался без ответа. И опять тишина… Но куда исчез соперник?

Рассвет не балует теплом, а осенью особенно. Егерь развел костер, повесил чайник, а мне ещё долго не хотелось вылезать из тёплого спального мешка…

Через час, навьючив мешки с мясом на коней, мы уже поднимались вверх по ущелью.

– Интересно, где же они всё-таки вчера дрались? – спросил егерь, оглядываясь по сторонам.

Долго ехать нам не пришлось, кони вдруг остановились и захрапели. Перед нами, как и вчера, лежал труп марала-самца. И снова такие же глубокие, чуть не сквозные, раны. Сомнений не было: убийцей был марал, который ночью пробежал мимо нас. Но как он убивает? Не рогами же?

С тремя егерями мы несколько дней обследовали все ближайшие ущелья и нашли ещё труп марала-самца. Опять всё кругом было истоптано и носило следы яростной схватки, а на трупе такие же удары «копьем».

Разделившись, мы прослушивали по ночам сразу несколько ущелий. Но никто из нас не слышал брачного рёва самцов-маралов. Видимо, все они были истреблены в этом районе. Решили попытать счастье в последний раз. Едва сгустились сумерки, мы оседлали лошадей, чтобы разъехаться по ущельям. Как назло, один из егерей никак не мог поймать свою лошадь. Она порвала путы и не давалась. Мы долго гонялись за ней верхами и поймали её уже в полной темноте.

И вдруг высоко в горах прозвучал рёв марала. Мы бросили лошадей, пробежали по ущелью и залегли в ельнике перед поляной. Один из егерей поднял трубу, ответный рев «марала» прозвучал в ущелье. Егерь проделал это мастерски. И сейчас же, словно эхо, с вершин ущелья раздался ответ. Теперь нужно было выждать. Ночную тишину беспокоил только тихий шелест ельника от верхового ветерка. Он уносил наш запах вниз, и марал не мог нас почуять. Томительно долго тянулись минуты ожидания. Егерь снова протрубил «вызов» на бой.

Ответный рёв раздался на этот раз совсем близко от нас, и почти вслед за ним послышался топот. Марал мчался галопом прямо по ельнику. Он выскочил на поляну и остановился, озираясь по сторонам. Вместо светлых ветвистых рогов на голове у него были какие-то палки, рассмотреть их было невозможно из-за темноты. Несомненно, было одно – это был олень-убийца. Нельзя терять ни мгновения.

Егери выстрелили залпом, и олень рухнул как подкошенный. Эхо выстрелов ещё катилось по ущелью, замирая вдали, а мы уже бежали к маралу. Он лежал не шевелясь. Свет электрического фонарика скользил по голове. Так вот оно в чем дело. Вместо обычных ветвистых рогов торчали два оголенных рога – длинных и острых, как шпаги. Вся шерсть на его голове слиплась от запёкшейся крови соперников. Марал колол их одного за другим.