Тропою тайн
Шрифт:
Когда Микки выехала на арену, Скайлер ощутила гордость. Микки выглядела неотразимо в черных бриджах и алом жакете; ее кудри были собраны в сетку под жокейской шапочкой. В отличие от своих хмурых соперников она сияла широкой улыбкой, побудившей зрителей разразиться аплодисментами и свистом. Микки умела преподнести себя.
Ее вороной, черный, как бархатный воротник охотничьей куртки, конь Толедо был новым фаворитом Присциллы Эндикотт. Когда Микки направила коня к решетчатой арке, он слегка отпрянул в сторону и игриво топнул копытом,
Но вскоре обоим стало не до шуток. Микки подводила коня к первому препятствию — кирпичной стенке, огражденной двумя вертикальными жердями.
— Помедленнее! — шептала Скайлер. — Тебе незачем показывать лучшее время — просто не наделай ошибок!
Толедо перемахнул через стенку, как легкий летний ветерок. А Микки с ее растопыренными локтями и ногами, согнутыми почти под прямым углом, напротив, представляла собой иллюстрацию из учебника верховой езды, показывающую, как не надо сидеть в седле. Хорошо, что в этом виде спорта внешнее впечатление не учитывалось, значение имела только чистота прыжков.
Затем был взят оксер, пирамида… «Боже, вы только посмотрите на Толедо!» По сравнению с ним многие чистокровные лошади показались бы неповоротливыми, как битюги: он буквально взлетал над землей и краткую долю секунды парил в воздухе после каждого прыжка. А Микки упивалась аплодисментами, полетами и радостным трепетом. От нее требовалось только одно — чисто пройти маршрут. Но потом, если она выйдет в финал, ей придется продемонстрировать наилучшее время, чтобы обойти остальных финалистов.
Скайлер аплодировала до боли в ладонях и кричала, пока не охрипла.
После еще одного круга выступлений количество финалистов сократилось до трех, и этими тремя были Кэти Прудент, Йен Миллар… и Микки. «Оказаться в одном ряду с двумя известными профессионалами — все равно что стать членом Святой Троицы», — радостно думала Скайлер. У Микки будет повод для ликования, даже если голубая лента достанется не ей. Глядя, как Микки выводит Толедо на арену в последний раз, Скайлер преисполнилась гордости. А когда ее подруга чуть не допустила ошибку на самом коварном препятствии, Скайлер пережила все то же, что, наверное, испытала и Микки, — ее сердце ушло в пятки, все внутри сжалось, кровь зашумела в ушах.
Микки преодолела последний барьер маршрута, на секунду отстав от Йена Миллара. «Присцилла Эндикотт будет на седьмом небе от счастья», — поняла Скайлер. Судьба Микки решена. Но самое главное, Микки добилась того, о чем они со Скайлер мечтали с раннего детства: стала участницей Национальных состязаний по конному спорту.
Когда после церемонии награждения встрепанная и взмокшая Микки появилась в ложе Скайлер, та вскочила и порывисто обняла подругу.
— Ты была великолепна! — воскликнула Скайлер, боясь расплакаться. — Я так горжусь тобой!
— А чем был плох Толедо? — возразила Микки, по давней Привычке ставя лошадь на первое место. — Это же не
— Это не страшно, — заверила ее Скайлер. Они стояли в сторо не,поодаль от стола. — Наверное, я просто перенервничала.
— Любой на твоем месте перенервничал бы, оказавшись в такой компании. Ты еще слишком молода. Давай-ка уйдем отсюда. Я угощу тебя пивом.
— Лучше пепси.
Скайлер и Микки спустились вниз и нашли свободный столик в баре «Победитель», который, к счастью, не был переполнен. Скайлер с глубоким вздохом опустилась на стул, чувствуя себя так, словно чудом вырвалась из толпы разъяренных линчевателей. Когда официантка приняла у них заказ и поспешила прочь, подруги переглянулись и разразились смехом.
— Даже если мне суждено умереть сию же минуту, я ни о чем не пожалею, — призналась Микки.
— Кроме дня великого триумфа, — иронически отозвалась Скайлер.
— О Господи, какой же я стала эгоисткой! Я даже не спросила, как ты себя чувствуешь. Мы не болтали уже целую вечность.
— Ты была занята, а у меня все хорошо.
— Правда?
Скайлер рассказала подруге о чете Добсон, с которой недавно встречалась. Микки брезгливо поморщилась, и это убедило Скайлер в верности собственных выводов. Микки не одобряла ее решение отдать ребенка чужим людям. Совсем недавно, во время вспышки спонтанного великодушия, Микки даже вызвалась сама сидеть с ребенком, пока Скайлер будет на занятиях.
— А куда ты денешь его на время соревнований? — усмехнулась Скайлер.
— Буду повсюду таскать за собой на спине, как папуас, — не задумываясь, парировала Микки.
Но обе понимали, что это звучит нелепо, и Микки сменила тему.
— А как насчет той женщины, с которой ты когда-то встречалась? — спросила она. — Психолога, рекомендованного тебе Тони? Может, расскажешь подробнее? — И она отпила большой глоток пива.
Скайлер сознательно умалчивала о встрече с Элли Найтингейл, не уверенная в том, что Микки поймет, какие странные чувства она испытала в тот день. Пожав плечами, Скайлер объяснила:
— Возможно, она скоро разведется. Значит, рассчитывать на нее не стоит.
— Как и на всех остальных. Господи, могли ли мы в детстве представить себе, что нас ждет?
— Ты получила именно то, к чему стремилась, — заметила Скайлер.
— А ты скоро будешь лучшей из наездниц с дипломом ветеринара. — Микки добавила: — Конечно, когда все останется позади.
— Порой мне кажется, что все это никогда не кончится. Послушала бы ты моих родителей! Отец неисправим. Он никогда не простит меня, если я отдам чужим людям его внука.