Тропою Толтекв

Кувшинов Виктор

Бог смерти почему-то не пошел прямо на лужайку, а обогнул толстенный ствол дерева. После чего не спеша выдвинулся на боевую позицию, остановившись в нескольких метрах перед нахальным гостем. Женя ждал, с чего начнет этот шипящий урод. И начало последовало, причем довольно банальное.

Кизим вскинул руки и из-под его накидки вылетели снопы мелких черных змей, которые кинулись на соперника. Астральный визитер спокойно смотрел, как змеи пытались атаковать его ноги. Амулет надежно его отгораживал невидимой преградой. Надо было отвечать на вызов, и он, собрав все силы, вынул пару ножей, а затем метнул их в бога смерти. Однако ничего не

произошло. Да, ножи пролетели сквозь красноглазого, как сквозь воздух, но никаких дыр в теле бога не осталось.

А соперник не спеша применил новый приемчик: он поднял руки и резко их опустил. А землянин ощутил, как ему на плечи обрушилась какая-то почти невыносимая тяжесть. Он из последних сил выдернул меч и на подкашивающихся ногах бросился на Кизима. Но меч без задержки прошел через противника. Не удержавшись, нападающий пролетел вслед за клинком и только тут понял, что перед ним был мираж. Было непонятно, как же этот мираж змеями бросался?

Пролетев ложного Кизима, Женя заметил второго, по всей вероятности настоящего бога, стоящего за деревом. Краснокожий череп рассмеялся беззвучным смехом и прошипел:

– Долго же ты разбирался с моей тенью. Ладно, вижу: тебя так просто не возьмешь. Я согласен идти с тобой к Хосе. Сейчас ночь, все равно ничего не видно. Жди меня утром – я приду, - с этими словами бог смерти исчез в темноте, словно испарился.

Немного постояв и сообразив, что тяжесть начала сваливаться с плеч, Женя подошел к своему месту у костра и, будучи не в силах есть или пить, завалился на бок. Тяжелый сон, больше похожий на обморок, мгновенно сковал его сознание…

..он проснулся, чувствуя, что лежит весь спеленутый, как младенец в плавно покачивающейся люльке. Открыв глаза, увидел медленно плывущие полусухие ветви деревьев на фоне однотонно-серого неба. Видимо его пробуждение каким-то образом заметили, так как покачивания прекратились. До слуха донесся уже знакомый шипящий голос:

– Наш «гость» проснулся. Чак, усади его поудобнее.

Женя почувствовал, как его «пеленки» пришли в движение, и с ужасом понял, что «связан» огромным змеем, который обвил пленника, как ливерная колбаса. Тем временем его весьма комфортно, как на механической кровати, подняло в положение полусидя. При этом стала видна вся процессия. Если бы не объятия чудовищной анаконды, он наверно испугался бы представшей перед ним картины, а тут даже почувствовал что-то вроде немого восхищения. «Гость» вместе со змеем располагался на плетеных носилках, закрепленных между спин двух огромных, с тигра величиной, черных пантер.

Сам же хозяин этих мест восседал верхом на стоящей поперек тропы, гигантской черной кошке. Зрелище было, действительно почти гипнотическое. Мерцающие в сумерках краснотой глаза бога, а ниже два зеленых кошачьих зрачка могли свести с ума любую жертву. Черная шерсть хищного гиганта отливала блеском в сером свете тяжелого неба. Но вдруг взгляд Женьки зацепился за что-то, блеснувшее на груди Кизима, и его сердце на мгновение остановилось от настоящего испуга. Бог смерти, заметив это, довольно ухмыльнулся:

– Тебе амулет уже не понадобится, так почему бы полезной вещи не послужить новому хозяину?

С этими словами красноглазый повернулся и продолжил путь. Женя остался в самых мрачных мыслях соображать: «Как же он не почувствовал ночью, что с него снимают амулет?» На душе было тяжко, а физически он бы сейчас даже не смог бы ходить, но от него этого и не требовалось. Процессия,

неспешно и бесшумно плыла по абсолютно мертвому лесу.

Женя не мог адекватно воспринимать время и заметил, что что-то произошло, только когда впереди остановилась огромная кошка страшноглазого бога. Носилки пленника продолжали двигаться, пока не поравнялись с Кизимом. При его приближении на Женьку навалилась почти невыносимая тяжесть.

– Мы прибыли, - прошелестел голос божества, и красноглазый кивнул, указывая вперед. – Недобро пожаловать в мой дом! Ты заметил, как здесь тихо? Я люблю тишину.

Пантеры продолжили движение, и связанный гость смог рассмотреть, где они оказались. Он много чего повидал на своем астральном веку, но такой пейзаж встречался впервые: они находились на берегу озера. Но вода в нем казалась свинцом, налитым и застывшим без единой волны или ряби. Что это все же вода, было видно по тому, как она отражала противоположный берег, на котором высилось здание, напоминающее в своем основании ступенчатую пирамиду, увенчанную постройкой, которую можно было бы назвать изящной, если бы она не была выполнена из серого камня. Их медленная процессия еще с полчаса огибала озеро и, наконец, остановилась у самого подножия ступеней.

Чувствуя, что сейчас может произойти что-то особенно плохое, Женя в панике попытался связаться с Кристианом, но судьба, по-видимому, окончательно повернулась к нему спиной, или что там у нее еще есть – никто на его призывы не откликнулся. А «вывалится» из этого мира в свободный астрал он даже не пытался. Складывалось впечатление, что он наглухо здесь закрыт.

Навстречу им из подвальной двери вышли слуги Кизима. Сказать, что это люди было нельзя, так как они больше смахивали на снежного человека, только с черной шерстью. Все же и гориллами эта пара не являлась, поскольку просматривались не совсем осмысленные и сильно волосатые, но все же человеческие лица. Кольца Чака – змея, удерживающего Женю, опали и до жертвы дошло, что не может пошевелить, ни ногой, ни рукой – настолько тело ослабло от постоянного соседства с богом смерти.

– Проводите нашего гостя в отведенные ему апартаменты, - насмешливо прошипел хозяин слугам и, обернувшись к пленнику, добавил. – А то он надоел уже мне своими переживаниями.

Неспособный сопротивляться Женя был под руки препровожден в подвальное помещение. Когда за ним захлопнулась дверь, он понял, что оказался полностью отрезанным от всего окружающего мира. Как это было возможно, никто ему не объяснил, но факт оставался фактом. Каземат Кизима был блокирован не хуже некоторых аналогов земного инферно.

Узник настроился на долгое одиночество и возможность поразмыслить, но опять ошибся. Нет, никто к нему не пришел. Случилось гораздо худшее: в его ослабленную душу влезли чьи-то руки или мысли и стали перебирать в ней все события и впечатления жизни, что-то там выискивая. Он попытался сопротивляться, но его сознание поплыло в каких-то неопределенных кошмарах, и в конце концов, он потерял контроль над происходящим…

…Было совершенно непонятно, где и сколько времени он находился, и что при этом с ним происходило. Женя просто внезапно очнулся и увидел себя сидящим на полу и поджавшим ноги по-турецки. Он находился в большом, почти пустом помещении, освещенным огнем в огромном камине и парой факелов на стене. Напротив, в нескольких метрах на уровне его глаз сидел Кизим и как-то странно, с сожалением и скукой смотрел на него.