Тропою Толтекв
Шрифт:
– Надя! – он пытался дозваться до девушки. Она услышала и, открыв глаза, ласково и удивленно, взглянула на него. Ее губы что-то прошептали, и она снова смежила веки, теперь уже навсегда. Он в отчаянии воскликнул. – Нет! Надя, не уходи опять!
Он не знал, почему она уходит опять, и не хотел знать. Какое-то время он ничего не замечал вокруг и не ответил человеку в гимнастерке, который, подбежав, спросил:
– Ты как? – не дождавшись ответа, боец крикнул. – Нужно уходить, если хочешь жить! Это была засада. Ей уже не поможешь. А! Сиди, если хочешь
Солдат побежал дальше, а Костя сидел,
Рядом раздался шорох шин по гравию и урчание сильного двигателя. Костю окликнул знакомый голос:
– Konstantin, what are you doing here?
Костя облегченно почувствовал рядом присутствие настоящего друга, и, будучи больше не в состоянии удивляться, ответил:
– What the hell are you doing here, Sebastian? Where are your come from? – он не удивлялся тому, что свободно понимал, что этот улыбчивый американский латинос спросил. Как не удивился и тому, откуда тот взялся здесь. Он просто продолжил. – Разве не видишь?!
– Кто эта девушка?
– Надя!
– с отчаянием ответил Костя. Себастьян подошел и осторожно пощупал пульс у нее на шее. По его помрачневшему лицу Костя понял, что не ошибается в своем страшном диагнозе.
– Берем ее в машину! – приказал чернявый американец, и подхватил тело под ноги. Вдвоем они осторожно уложили девушку на заднее сиденье. Себастьян указал жестом Косте на переднее место, а сам прыгнул за руль своего Виллиса. – Надо быстрее отсюда сматываться!
Он развернул почти на месте джип и понесся по дороге. Костя с тупым ужасом наблюдал, как московский парк постепенно превращался в тропические джунгли. Но это не мешало военным действиям разворачиваться с устрашающей скоростью вокруг. По небу проносились лучи прожекторов ПВО, была слышна канонада артиллерийских выстрелов…
В конце концов, в небе появились те, кого так боялись и искали лучи ПВО: сопровождаемые тяжелым ровным гулом в темноте летели самолеты, иногда проглядывающие в лучах прожекторов. Вокруг раздались выстрелы зениток и появились трассирующие следы их выстрелов.
– Не успеваем! – кричал Себастьян, переключившись с дальнего света на подфарники, а Костя не понимал, куда они должны успеть, так же как и не понимал, каким образом Себастьян умудряется ехать без фар, почти в полной темноте.
Сбоку раздался натужный рев двигателей, и они увидели зарево колоссального взрыва от упавшего самолета. Но воздушная атака не прекращалась. Один самолет, заметив их машину, пошел на снижение и стал стрелять очередями по дороге. Себастьяну каким-то образом удавалось лавировать и избегать пуль. Латинос уже в ярости крикнул Косте:
– Бери автомат под сиденьем и отстреливайся!
Ничего не оставалось делать, как продолжать это сумасшествие. Костя вытащил из под своего сиденья самый настоящий Калашников, сел на сиденье задом наперед, уперся в спинку и пытался выцеливать, делающий второй заход самый
ГЛАВА 10. ЖЕНЯ
Женька с Федькой давились в автобусе. Хоть до часа пик еще было далеко, но, по зимнему времени, транспорт ходил нерегулярно. Так что, слиняв с физры, они намылились к Федькиному отцу на работу. Сын несколько дней давил на папашу, чтобы тот ознакомил молодежь с достижениями компьютерной техники. Отец работал в институте торговли и занимался какими-то вычислениями. Слава богу, институт не был секретным, как половина подобных заведений, и маленькая экскурсия подрастающего поколения ни у кого не вызвала ни раздражения, ни подозрений.
Федькин отец встретил приятелей на вахте и провел к себе в кабинет. Оказавшись в комнате, заставленной всякой аппаратурой, ребята восторженно поглядывали по сторонам, еле сдерживая свои шаловливые ручки, так и лезущие повертеть и понажимать все эти ручки и кнопки, в изобилии натыканные по всяким приборам.
– Пап, ты компьютер-то покажешь? – сразу стал приставать Федька.
– Ишь, какие вы шустрые! – рассмеялся уже немолодой, седеющий мужчина. – Вам какой показать? У нас половина первого этажа занято вычислительным центром. Но туда не пустят – соблюдается стерильность полная.
– Да чего мы там забыли? – с деловым видом возразил Федька. – Ты, давай, колись на ПС!
– Сам колись, хоть пополам! – весело возразил сыну отец и спросил приятеля. – Ты-то, Жень, знаешь, что такое ПС?
– Не очень, - признался Женька, понурив голову.
– Вот, за честный ответ я тебе все и расскажу. Не то что некоторым, слишком выпендривающимся. Ладно, смотрите, ребята! Видите ту маленькую коробку с экраном на ней?
– Да-а! – хором промычали приятели, облизываясь на новую технику.
– А почему в ней даже кнопок нету? – удивился Женька.
– Правильный вопрос! – ответил их гид по новой технике. – ПС, это персональный компьютер. Все кнопки здесь, на клавиатуре.
– Да ну! Как будто из печатной машинки выдернуто, – удивился Женька.
– Совершенно верно. Но это не все. На этой машине стоит Виндоуз.
– А вроде ничего не видно, кроме экрана, - озабоченно возразил Федька, разглядывая ящик со всех сторон.
– Да нет!
– рассмеялся отец. – Это такая оперативная система управления данными. Программа, короче, - пояснил взрослый ребятам, видя, что те тупят в технике. Компьютер, наконец, загрузился, и довольный экскурсовод продолжил хвастаться. – Смотрите: тут памяти на целых шестьдесят мегабайт, оперативка в 12 мегабайт и скорость просто бешенная: тридцать три мегагерца! А эти институтские олухи угрохали уйму денег, чтобы заставить шкафами весь первый этаж. Знаете, почему они туда никого не пускают?