Тропы
Шрифт:
И я отпустила мужика. Он хотел было выплеснуть на меня скопившийся гнев, но Грозный встал на дыбы и так дико заржал, что они решили поскорее унести ноги. Я уже успела узнать от Маира, что аратские кони не только читали мысли, понимали человеческую речь и отлично плавали, но ещё и превосходно дрались. Связываться с огромным разгневанным зверем, умеющим не только лягаться, но ещё и кусаться, двое горе-вояк не захотели…
– Отлично! – улыбнулся как ни в чем не бывало Маир. – Как ты сказала – случайностей не бывает? Теперь у нас есть на что выменять еду и прочие необходимости.
Мы решили не
– Уж быть вне закона – так ни в чем себе не отказывать! – сказал он.
– Маир, а что значит «вне закона»?
– Это значит, Фрэйа, что мы сами по себе. Никто за нас не вступится, а за наши головы еще и награду дадут.
– Отлично! – отозвалась я, передразнивая его. Мне было трудно привыкнуть к происходящему. Кажется, еще вчера я гуляла по берегу озера вместе с Алеардом, и вот теперь сижу в какой-то темной дыре, заедая тушеные овощи черствым хлебом. – Зачем же мы сюда приперлись?
– Э, сюда можно. Я хорошо знаю, куда соваться категорически нельзя. Ты уж поверь, Фрэйа, я эти места тщательно изучил. Здесь половина забегаловки – преступники.
– Такие же, как мы, или настоящие? – уточнила я.
– Всякие, – ответил Маир.
– Мы с тобой до сих пор не разработали план. Как будем действовать дальше? Я понятия не имею, где искать Лара, и вообще, у меня ощущение, что мы собираемся сражаться с монстром.
– Антуан и есть монстр, – ответил Маир. – Я думаю, мы перехитрим его. Пока, правда, не знаю как. Одурачить де Флавиев никому не удавалось, а те, кто пробовал, пропадали без вести… И это ещё одна причина, по которой я не хотел тебя впутывать. Мой отец – не первый и не единственный человек, погибший от рук де Флавиев. Но Антуан, как и Кордэлл до него, тщательно подметает за собой все следы.
– Этот де Флавий и его род – неужели они такие могущественные, что никто не осмеливается пойти против них? Семьи погибших – они не хотят сражаться? Бояться, наверное?
– Есть куда более сильные поместья в Среднем королевстве, и сам Правитель Деверо, но он вмешиваться не станет. Никто не вмешается, Фрэйа. Ты правильно сказала – это страх. В нашем мире большинство людей шарахаются от собственной тени. Люди трусливы, они не вступятся друг за друга. Вот если бы Антуан положил глаз на земли таких могущественных семей, как Кринцы или Пабергеры, тогда да… Но он умен, не суёт нос куда не надо.
– Тогда как мы перехитрим его?
– Найдем способ, – уверенно сказал Маир, – жизнь подскажет.
Ночевали мы как обычно на открытом воздухе. Первую половину ночи нас стерег Маир, потом я. Правда, и Грозный спал чутко, но мы решили не рисковать.
Последующие несколько дней мы ехали. Маир хотел наведаться к товарищу, которому почти мог доверять. Когда я уточнила насчёт этого «почти», он с усмешкой поведал об их дружбе.
– Папаша, то есть Кордэлл, сидел на моих плечах словно чёрный ангел. Ему, как и Огляду, не нравилось, что я похож на отца. А мне нравилось, что ему это не нравится. Я любил выводить его из себя. Когда он гневался, у него борода вставала дыбом… Так вот с Питером, сыном верховного правителя Деверо, мы
– Я правильно тебя поняла: Питер стоит на самом верху иерархической лестницы?
– Правильно. Если мы успеем его найти – всё может кончиться хорошо. Я не хотел просить его, но на кону жизни двух самых дорогих мне людей. Да и Питер не из тех, кто мирится с подобными ситуациями. Он ещё и рад будет накостылять Антуану по шее.
– Он знает, что Кордэлл убил твоего папу?
– Нет. Я сам узнал не так давно.
– Почему же ты раньше мне не сказал, что вы с ним дружите?
– Потому что Питер – он вроде Огляда. А ещё я не хотел тебя обнадёживать. Он может быть где угодно. Мир огромен.
– Мы будем искать его по горячим следам?
– Именно. Заглянем в места, где он бывает часто, потом туда, где его быть не может точно. Питер способен вытворить что угодно, он такой. Я не удивлюсь, если он отправился на север, соблазнять дев-воительниц.
Я рассмеялась.
– А сколько ему лет?
– Мы с ним ровесники, – ответил Маир. – И оба с придурью. Потому и сдружились, наверное.
– Вот и у меня с Эваном такая же история, – улыбнулась я. – Может, нам как-то прикрыться? А то ведь теперь, наверное, эти листовки по всем поселениям и городам развесили…
– Не переживай, Фрэйа. Антуана в округе не очень-то любят. Те, кто попроще и не так родовиты, будут только рады пригреть двух сумасшедших, готовых выступить против де Флавиев.
– А у этого Антуана ещё родственники есть?
– Есть, – кивнул парень. – Дядя и двоюродная сестра. Я с ними не знаком. Может, это и к лучшему.
В город под названием Роста мы въехали ночью. Точнее, не въехали, а прокрались: Грозного пришлось оставить в лесу, он был слишком приметным. Маир купил в деревне накидки, я тщательно заплела волосы – и мы двинулись к харчевне. Вывеска над массивной дверью гласила «Кунь». Маир вошёл первым, подержал мне дверь.
Внутри было уютно. Харчевню озаряло пламя очага и десятков свечей, народ гомонил. В нашу сторону не повернулось ни одной головы. Подумаешь, пришли какие-то? Маир подошёл к стойке и, приспустив капюшон, негромко спросил у стоявшего за стойкой мужчины, вытирающего тарелки:
– Кевин Альмеро у вас на днях не появлялся?
Мужчина отложил тарелку.
– А кто его спрашивает?
– Брат-разбойник, – спокойно отозвался парень.
– Он отбыл пару недель назад, с тех пор не показывался, – ответил мужчина.
– Ясно. Спасибо. А у вас есть пирог в грибами? Такой большой, круглый.
Мужчина кивнул и скрылся за занавеской.
– Кто такой этот Кевин? – шепотом спросила я.
– Это одно из имён Питера, – также тихо ответил Маир. – У меня тоже есть выдуманные имена. Роди Дормуд или Клорэнс Шак. Первое, что в голову взбрело. Так надежные люди скрывают нас от ненадёжных. А брат-разбойник – это вроде пароля. Дуристика, да? Я бы никогда не подумал, что мальчишеская забава вот так нам пригодится.