Тротиловый эквивалент
Шрифт:
— Ну вот... Вроде бы есть идея, но упирается она в одно препятствие.
Достаточно серьёзное препятствие, если не сказать — летальное... Вот если бы его преодолеть...
— На любое препятствие есть штатная группа разграждения, — сыто икнул осоловевший после плотного ужина Петрушин (мы все вместе сидели в «столовой» и пытались думать по теме). — Договориться с артиллеристами, чтоб жахнули куда следует?
— А в Чернокозово у нас никого нет? А? — неожиданно поинтересовался полковник.
В Чернокозово у нас следственный изолятор. Это патронаж Минюста, а в команде никого из этой организации нет. И вообще, мы с ними как-то не контактируем по
— Вот ведь незадача... — Иванов горько вздохнул. — А такая комбинация была — закачаешься... Жаль, Витю привлекать пока нельзя, так бы решили всё с пол оборота...
Да, Витю привлекать можно только при наличии чего-то конкретного, я уже говорил. Конкретного результата, расписанного по часам плана и так далее. На голые идеи он не покупается. До сих пор получалось так, что все идеи мы заготавливали сами, зачастую неформально и местами противозаконно, и на свой страх и риск принимались за их осуществление. А Витя уже подтягивался, когда имел место какой-то положительный результат. Вот такой у нас славный тандем. Вы работайте, я вас всячески поддержу и решу любые вопросы — если будет результат.
Но если вы ненароком обделаетесь, извините — я вам этого не поручал, это вы всё сами...
— Надо мосты навести, — неожиданно проснулся Глебыч. — Там у нас ОШ 3? [17]
— Там у нас ОШ, это факт... но не знаю какой, — Иванов с надеждой посмотрел на коллегу. — Кто-то есть?
— Щас, — Глебыч крутанул ручку ТА 57. — Надо сначала навести. Барышня, дайте-ка мне ответственного по ГОШ...
Пообщавшись минут семь с разными абонентами, Глебыч напоролся наконец на какого-то нужного человека и говорил с ним ровно двадцать три секунды.
17
Третий оперативный штаб Минюста. ГОШ — главный оперативный штаб.
Подробности пересказывать не стану, а суть сводилась к следующему: надо встретиться, присесть на литр. Тут такой повод, такой повод... короче — при встрече.
— Всё, — Глебыч индифферентно почесал щетинистый подбородок. — Завтра в обед. Нормально?
— Нормально. — Иванов осторожно уточнил:
— А кто у нас там?
— Начальник штаба.
— Ну, Глебыч! — Иванов оживлённо потёр ладони. — На мелочи не размениваемся, нам подавай самого главного... И что у нас с начальником ОШ 3?
— Кореш, — Глебыч выразительно потёр кадык. — Сидели разок.
— Только разок?
— Зато крепко...
Глебыч у нас, помимо всего прочего, ЗМС (заслуженный мастер спорта) по военно прикладному застолью. Это особый вид спортивного состязания, и от нормальных гражданских банкетов он отличается так же, как самопальный сельский первач от натурального французского «Наполеона». Если покопаться в архиве событий, наш мастер «сидел» чуть ли не со всем составом группировки. И все, с кем он сидел, для него — «кореша». Такая вот популярная личность.
Впрочем, он у нас не один общественно значимый тип. Вася, например, товарищ малопьющий (спортсмен по жизни, как и Петрушин), но, когда за ворота выходит, может вообще руку не опускать: один чёрт, придётся всех подряд приветствовать. У нас просто нет людей, которые не знают, кто такой Вася Крюков.
А я знаком со всеми медиками группировки и всегда пользовался бескорыстной любовью
Петрушина тоже очень многие знают, но руку ему поднимать сразу у ворот не надо. Потому что из этих многих треть просто боится первой с ним здороваться и старается перейти на другую сторону улицы, треть сразу прыгает в первый попавшийся окоп, а оставшаяся треть отворачивается и делает вид, что такого типа в природе вообще не существует. Чего это они так — ума не приложу. Парень, конечно, несколько со странностями, но в целом ничего. Отличный боец, верный товарищ, юмор понимает (по своему). Надо только подход найти.
— Ну и отлично, — Иванов обвёл всех торжествующим взглядом. — Завтра поедем, пообщаемся.
— А комбинация? — напомнил Петрушин.
— Я пока не готов, — уклончиво ответил Иванов. — Завтра съездим, посмотрим. Если будет результат, я вечерком доведу...
Есть такой товарищ — Сулейман Дадашев. Если кто не в курсе, сразу скажу: путать не надо. Это вовсе не муж певуньи Бриллиант Дадашевой, а наш местный паренёк едва за сорок. Работает эмиром Надтеречного района, а по простому — полевым командиром. К слову сказать, у клана Дадашевых в Москве сильные позиции, и с этими столичными горцами наш лейтенант Серёга знаком накоротке.
Однако мы этой темы как-нибудь в другой раз коснёмся, если Серёга разрешит, а сейчас рассмотрим сиюминутную ситуацию.
Сапёры, которых мы несвоевременно (Надо было раньше! Значительно раньше!!! А лучше вообще, в начальный период развития плода...) хлопнули у брода, — люди Сулеймана. Так сказал Лечи, и не доверять ему у нас нет основания. Его Петрушин допрашивал.
Иванов не на шутку уцепился за иносказание Глебыча и сформулировал следующую версию: мы имеем дело со «сборной», возглавляемой серьёзным специалистом. Сборная, скорее всего, не районного масштаба, а чуть покруче, возможно, небольшой отряд, созданный по инициативе так называемой Большой Восьмёрки (или ГКО — Государственного комитета обороны Ичкерии). И если её своевременно не обезвредить, она нам всем ещё покажет ту самую пресловутую мать.
Сообщу вам доверительно: Иванов у нас ЗМС (смотри про Глебыча) по рождению головоломных оперативных комбинаций. У нас, если разобраться, каждый в своей сфере ЗМС. Так вот, полковника пригласили возглавить команду именно за его оперативный талант. А сама версия... Если не брать в расчёт коллективное самолюбие команды, походя растоптанное стараниями «духовских» сапёров, версия выглядела вполне свежо и актуально — особенно в свете грядущего референдума.
— Думаю, именно отсюда нам и следует плясать, — уверенно заявил полковник.
— Вот от этой обхезанной печки...
Почему именно нам следует плясать, понятно. У нас вроде есть ещё такие товарищи, как ФСБ, военная разведка (ГРУ), МВД и так далее. А мы, по сути, «оперативно аналитическая группа» с не совсем прозрачным статусом... Если непонятно, смотрите четвёртый абзац этой главы.
Итак, к теме. По опыту предыдущих операций можно было вывести следующую закономерность: любую инициативу ГКО обеспечивает отнюдь не весь совокупно взятый свободолюбивый чеченский народ. Народу на такие инициативы плевать, он другими делами озабочен. Обычно этим занимается отдельно взятый эмир, реально контролирующий район проведения планируемых акций и имеющий, помимо пары сотен стволов за плечами, обширные связи, инвентарную базу и хорошую агентурную сеть в «мирных» сёлах и административных структурах.