Тротиловый эквивалент

Пучков Лев Николаевич

— три снайперские пары (без стрелков прикрытия, оба снайпера — рабочие), две в юго западном секторе, одна — в северо западном;

— огневая группа номер один, двадцать пять человек, помимо основного вооружения в составе — шесть пулемётов, у каждого — гранатомёт одноразового применения, в юго восточном секторе, со стороны старого стрельбища;

— огневая группа номер два — вспомогательная, двенадцать человек, то же, что и у первой группы, пулемётов — три, в северо восточном секторе, со стороны «нашего» микрорайона;

— группа изъятия: Аюб, я, Аскер и трое самых проверенных гвардейцев, юго западный сектор;

— две группы эвакуации

и прикрытия: четыре джипа, восемь пулемётчиков.

Первая — там же, где и мы, только чуть подальше, вторая — запад, это для снайперов. Огневые группы отходят своими силами, у них для этого всё предусмотрено;

— основной ударный «элемент» — шахид на «УАЗе», начинённом сотней килограммов тротила. КПП...

Про шахида я ничего не знаю, кроме того, что это молодой парень, которого специально «посадили на иглу». Смертоносного действия от его применения никто не ожидал: вернее всего, он взорвётся на КПП, при этом будут убиты всего три четыре федерала, несколько человек ранено... Главное при этом — шум и паника, которые всегда сопутствуют таким происшествиям. Во всех зданиях поблизости вылетят стёкла — это тоже своеобразный поражающий элемент, хорошее начало для акции. Последовательность.

Все бойцы выдвигаются затемно, маскируют позиции и к рассвету должны пребывать в состоянии полной боеготовности. Для маскировки — никакой радиосвязи, все действуют строго по времени. На связь выходим только в самом крайнем случае, если есть потери и нужна дополнительная помощь для эвакуации.

Начинают снайперы, все разом. Убирают снайперскую пару на водонапорной башне, парный пост на крыше караульного помещения и часовых на наблюдательных вышках в южном и юго западном секторах.

С десятисекундным опозданием стартует шахид. Там всяко разно должно взорваться, контроль будет осуществлять «куратор» с дублирующим пультом, если даже и не доедет «УАЗ» до КПП — ничего страшного.

После взрыва, примерно через минуту, начинают работать вспомогательная огневая группа и все три снайперские пары, которые ведут огонь по всему живому, что попадёт в сектор. Минута нужна для реабилитации. Спецназовцы на постах — люди опытные, кто не пострадает, сразу заляжет. Потом они поднимутся посмотреть, что же там произошло...

Зона проникновения чиста, выдвигается группа изъятия. Внешнее и основное ограждение, а также ограждение тропы наряда преодолеваем взрывным способом, добираемся до здания режимного блока и ставим заряд на стену, там, где находится камера Сулеймана. Примерное расположение «одиночки» указал Аюб, который сам там сидел, подтвердить должен агент изнутри. Он же должен передать Сулейману насчёт ответа на условленный стук... Что будет, если не удастся завербовать агента, не продумывали — Аюб головой ручается, что агент будет.

После условленного стука агент должен вывести Сулеймана из камеры. Мы получаем ответ, производим взрыв. Забираем Сулеймана, отходим.

Спустя полторы минуты после начала работы вспомогательной огневой группы вступает основная — со стороны стрельбища. Обе группы активно применяют гранатомёты — фактически лишь для шумового эффекта, потому что на такой дистанции гранатомёты неэффективны, и наиболее смертоносными будут только пулемёты. Шум нужен, чтобы маскировать взрывы при прохождении заграждений группой изъятия.

Группа эвакуации получает сигнал о выходе из зоны проникновения и мчится к точке подбора. Посадка, эвакуация. Вторая группа подбирает снайперов.

Вспомогательная огневая группа отходит

под прикрытием основной, эвакуируется.

Основная — дальняя, прекращает работать и удирает восвояси.

Всё. По расчёту, вся активная фаза операции должна занять максимум девять минут. Больше нам безобразничать никто не даст: тут неподалёку расположены значительные силы федералов, минут через пятнадцать могут образоваться лишние «БМП» и вертушки. Как я отношусь к вертушкам, я уже говорил...

Факторы, на которые мы в первую очередь рассчитываем: внезапность и дезориентация. Страшный взрыв на КПП, массированный обстрел сначала с одной позиции, потом ещё более мощный — совсем в другом секторе... Максимум, что может показать охрана СИЗО, — собрать все силы на восточном — юго восточном рубежах обороны и безнадёжно оголить фланги. При этом в первые минуты боя у них будет создаваться впечатление, что идёт нешуточный штурм объекта и противник имеет превосходящую численность.

Так, всё вроде рассказал... Теперь о безопасности. Вопрос очень серьёзный.

Как только я стал вычерчивать схему, сразу натолкнулся на неприятный факт: «коридор», по которому будет выдвигаться группа изъятия, лежит в зоне перекрёстного огня обеих огневых групп. Процентов на шестьдесят он перекрыт от этого огня зданиями, но остаётся приличный открытый участок, на котором есть реальный шанс схлопотать пулю от своих же. Мы оговорили этот момент с командирами, они обещали не стрелять в том направлении, но я прекрасно знал, что это нереально. Нохчи — люди горячие, федералы будут активно отвечать, и наши бойцы вряд ли станут стрелять только лишь поверх голов. Обязательно постараются подавить огневые точки. Автоматы в этом случае не так страшны, но там ведь будут девять «ПК» (пулемётов Калашникова), а это уже серьёзно...

Я обсудил с Аюбом этот аспект, но он, как всегда, легковесно отмахнулся — как-нибудь справимся... Тогда я придумал простой выход из ситуации. У нас остались два маяка, такие же, как и тот, что мы применяли при уничтожении команды Глебыча. Курбан сказал, что соорудить несколько приёмо передающих устройств для каждого элемента боевого расчёта — раз плюнуть, надо только достать нужные детали.

Детали Курбан достал. Видите, как полезно иметь под рукой специалиста такой квалификации? Я поделился своим планом с Аюбом: берём маяки — я и он, приборы раздаём командирам. Тогда все могут с большой точностью отслеживать наше продвижение, и риск быть поражённым своим же огнём снижается практически до минимума. Одно дело — какой-то виртуальный «коридор» и совсем другое — конкретные красные точки у тебя перед глазами. Не думаю, что у кого-то из моджахедов, даже в горячке боя, подымется рука стрелять в том направлении, где движется Сулейман и его брат...

— Я очень рад, что ты появился в моей жизни, — вполне серьёзно сказал Аюб. — От тебя больше пользы, чем от всего нашего сопротивления. Когда всё это кончится, ты будешь достойно вознаграждён. Нет, то, что тебе ГКО обещал, — это их личное дело. Я тебя вознагражу сам, лично...

Вот так обстоят дела. Теперь сидим и ждём, что там получится у Аюба...

В понедельник, 17 марта, Аюб, как всегда, отправился на базар, а мы с Курбаном остались «дома».

Я сидел и слушал радио. Пока мы тут прохлаждаемся, мои ученики прилежно трудятся, добывая мне деньги и славу. Масса подрывов по всей группировке, десятки убитых предателей, федералов, взорванная техника... Короче, подготовка к референдуму идёт полным ходом.