Трой. Большая охота
Шрифт:
«Ну что, Трой? — с улыбкой отметил про себя толстяк. — Как ты там, развлекаешься со своей фашистской шлюхой? Развлекайся, пока у тебя есть на это время. Ибо скоро R-189 найдёт тебя, и тогда…»Лицо Француза стало немного печальным.
— Ты уж прости, старый приятель… — вслух, самому себе сказал Француз. — Но тебе уже больше не жить…
И толстяк опрокинул бокал красного вина.
Ради победы, такой пьянящей и долгожданной он пойдёт на всё. А Трой… Простите, а кто для него Трой вообще такой?
Француз хохотал, сидя в своём кабинете, празднуя свою уже очевидную победу…
Дороти
Железная леди улыбалась, глядя на такие изменения в погоде. Да, пейзаж за окном менялся, как вскоре и поменяется её жизнь. Вместо скучной бесконечной рутины её начальник Барс скоро доверит ей настоящую работу, она это чувствовала. Ведь R-189 уже показал себя в бою; если этот железный исполин с такой лёгкостью превзошёл Ирвинга, то что уж там говорить о Трое! Раздавит его, как того же таракана вместе с его Кэрри Саймс, и ухом не поведёт (если у роботов, конечно, вообще есть уши!). Так что единственным выходом у Короля кошек, непосредственного начальника Янсен, выход был сейчас только один — действовать, причём как можно скорее! Ибо иначе действовать начнёт R-189. А это не нужно никому, поверьте на слово…
В момент этих самых рассуждений на панели рабочего стола Дороти зажглась красная лампочка. Железная леди даже усмехнулась. Вот её и вызывает Барс в свой кабинет, чтобы дать Янсен какое-то очень важное задание… Понятно, на какую тему!
Железная леди встала из-за стола и направилась к выходу из своего кабинета. Что ни говори, а вот и настал час её вмешательства во всю эту Большую охоту.
А то как же без неё!
Глава 9
Глава 9
— О, вы только посмотрите, какая персона к нам только что пожаловала! — расплылся в улыбке Француз. — Мак Грейн! Какая встреча! Чем обязан?
Толстяк чуть ли объятья не распахивал перед стоящим в дверях его кабинета вампиром. Два охранника Элиота стояли чуть подальше своего главного, посматривая по сторонам. Они, конечно, прекрасно понимали, что вероятность атаки со стороны Француза минимальна — вот так, при личной встрече ни один представитель какой-либо корпорации другого ещё не убивал, но…
Всё может случиться. А охране Мак Грейна платят немалые деньги за сохранение его жизни.
Сам же Элиот сейчас выглядел полной противоположностью столь радушно встречающего его Француза. Весь всклоченный, в помятом плаще, с глазами, налитыми кровью — вампир стоял напротив толстяка, в ярости сжимая кулаки. Клыки его были обнажены, и ничего хорошего это не сулило.
— Француз! — процедил Мак Грейн, со злостью взирая на своего оппонента. — Как ты только вообще смеешь разговаривать со мной в таком тоне, после того, что случилось?
— А что такого случилось? — изобразил удивление на лице Француз, старательно делая вид, будто совершенно не понимает, о чём сейчас идёт речь, и для чего Элиот сюда вообще приехал.
— Не валяй дурака! — продолжил кричать Мак Грейн, сотрясая кулаками воздух. — Твой робот, R… уж не знаю, как там его… Потрепал моего Ирвинга! Причём потрепал изрядно!
— Мой робот запрограммирован убивать только одно живое существо в этом городе! — произнёс Француз, всё так же радушно улыбаясь. — Если твой пострел и пострадал от его действий, то лишь по той причине, что сам полез на рожон…
— Я приехал сюда не для того, чтобы слушать твою приторную болтовню! — глаза Мак Грейна уже горели красными, жадными до крови огнями. — Твой робот подрезал моего Ирвинга лишь потому, что захотел таким образом избавиться от своего главного конкурента. Это неспортивно, Француз! Это подло, и…
— Постой, что ты сейчас сказал? — вскинул брови толстяк. — Робот? Решил? Я не ослышался? Ты всерьёз считаешь, что мои роботы могут что-то решить? Мои роботы лишь выполняют заложенные в них программы, не больше! И поэтому…
— Не увиливай, Француз! — Элиот уже пылал от злости. — Твой робот потрепал моего вампира! Мою главную ставку! И в связи с этим я требую от тебя извинений и… — Он слегка перевёл дух. — И полное снятие с гонки твоего этого R, как его там!..
Толстяк с лёгкой улыбкой смотрел на вампира. Роботы-охранники Француза уже пришли в состояние полной боевой готовности на случай, если одними словами конфликт не обойдётся.
— Так-так-так… — проговорил толстяк. — Это надо же, наш вампир отрастил себе яйца, смотрите-ка! Приходит тут себе такой, требует извинений… Прямо круче уже некуда! Поздравляю, Элиот, поздравляю! — Он картинно похлопал в ладоши. — Такой жёсткий шаг достоин внимания, даже уважения! Только вот один нюанс… Роботы, как я уже сказал, атакуют лишь ту цель, что заложена в их голове. Остальных они атакуют только защищаясь. И если ты будешь настаивать на том, что мой R-189 осознанно пытался убить твоего Ирвинга, то я просто открою центр его управления, распечатаю все показатели, отправлю все эти распечатки твоим вышестоящим вампирам в «Вампо»… Каково им будет узнать тот факт, что твой разлюбимый Ирвинг сам первый кинулся на моего робота, а? Кто, скажи мне, в этой истории выйдет крайним, Элиот? Уж не ты ли собственной персоной?
Мак Грейн хотел ответить что-то веское, жестокое и злое, и уже даже поднял вверх указательный палец, чтобы угрожающе сотрясти им воздух, когда в одно мгновение остановился. Толстяк повернул всё так, что хуже уже некуда. По правде сказать, Элиот и сам прекрасно знал, что Ирвинг напал на детище Француза первым.
А вот если Совет вампиров узнает об этом факте… Мак Грейну может не поздоровиться.
Причём сильно не поздоровится. Впредь до того, что полетит его голова, как в прямом, так и в переносном смысле слова.
— Хо… Хорошо, Француз, я понял твою позицию! — выдавил из себя Элиот. Он старался всё так же держаться таким же крутым, каким зашёл в этот кабинет, но уже, если честно, это плохо получалось. — Я ещё поговорю… И узнаю… И представлю доказательства… Что ты специально… В общем, ты ещё у меня попляшешь! Пошли, парни! — и Элиот, позвав за собой свою охрану, резко двинулся прочь из апартаментов Француза.
— Aurevoir, Элиот! — с улыбкой помахал рукой толстяк уходящему прочь вампиру.
«Да, Мак Грейн… — подумал Француз. — Игра есть игра… И проигрывать надо уметь, monami! Такие дела!»