Троянская одиссея
Шрифт:
– У нас не было времени на подготовку, – безразлично отозвался Питт. – Каково состояние отеля?
Мортон уныло покачал головой.
– Не особенно хорошее. Наши помпы едва успевают откачивать прибывающую воду, существует реальная опасность разрушения здания. А уж когда нас выбросит на скалы, окружающие Доминиканскую Республику, – остановился он на мгновение и пожал плечами, – тогда тысяча человек, включая и вас, умрет.
Лицо Питта затвердело, как камень.
– Нас не выбросит ни на какие скалы.
– Нам потребуется помощь вашего технического персонала. Необходимо соединить отель и наше судно буксирными
– Где же находится это судно? – спросил Мортон с сомнением в голосе.
– По показаниям вертолетного радара оно меньше чем в тридцати милях отсюда.
Мортон поглядел в окно на зловещую стену туч вокруг глаза бури.
– Ваше судно никак не успеет добраться сюда раньше, чем шторм снова возьмется за нас всерьез.
– Центр ураганов НУМА оценивает диаметр глаза в шестьдесят миль, а скорость урагана в двадцать миль в час. Если от нас не отвернется удача, судно будет здесь вовремя.
– Два часа на подход и еще час, чтобы прицепиться, – вставил Джордино, взглянув на часы.
– Насколько я понимаю, – произнес Мортон официальным тоном, – нужно еще обсудить вопрос о вознаграждении за спасение.
– Здесь нечего обсуждать, – раздраженно сказал Питт, недовольный задержкой. – НУМА – государственное агентство Соединенных Штатов, которое занимается океанскими исследованиями. Мы не спасательная компания. Здесь не идет речь о принципе «без спасения нет вознаграждения». Если все будет в порядке, наш босс, адмирал Сэндекер, не потребует с вашего босса, мистера Призрака, ни цента.
Джордино ухмыльнулся.
– Я мог бы упомянуть, что адмирал обожает дорогие сигары.
Мортон молча уставился на Джордино. Он не мог понять, как вести себя с этими людьми. Они без предупреждения свалились на него с неба и спокойно заявили, что собираются спасти отель и всех, кто в нем находился. По виду их никак нельзя было принять за благословение небес.
Наконец он сдался.
– Сообщите мне, пожалуйста, джентльмены, что вам потребуется.
«Морская фея» отказывалась умирать.
Она погрузилась в пучину глубже, чем можно себе представить. Невозможно было поверить, что какое бы то ни было судно способно нырнуть так глубоко и уцелеть. Все судно целиком, от носа до кормы, было погребено глубоко под водой, и никто уже не верил, что «Морская фея» сможет вернуться. На несколько бесконечных мгновений она, казалось, неподвижно зависла в серо-зеленой пустоте. Затем медленно, с огромным трудом, ее нос начал чуть приподниматься; «Морская фея» упрямо рвалась к поверхности. Ее винты вспенили воду и толкнули судно вперед. В конце концов она вновь вырвалась под яростные удары урагана – буквально выпрыгнула из воды носом вперед, как дельфин, и рухнула обратно. Каждый лист корпуса, утяжеленного дополнительно многими тоннами воды, содрогнулся от удара. Вода целыми водопадами обрушилась с палубы обратно в море.
Демонический вихрь нанес «Морской фее» самый страшный удар, но храброе маленькое судно сумело уцелеть в этом кипящем котле. Время от времени на него вновь обрушивались массы воды, перемешанной с воздухом. «Морская фея» вела себя совсем как человек – так, как будто твердо знала, что море уже ничего не сможет противопоставить ее упорству и решимости.
Мэверик, белый, как бумага, неподвижным
– Жуть что такое, – произнес он фразу, далеко не отражающую реальное состояние вещей. – Я и не знал, что служу на подводной лодке.
Никакое другое судно не смогло бы пережить такое приключение и не затонуть при этом. Но «Морская фея» была необычным судном. Ее строили для плавания в суровых полярных морях. На ее корпус пошли гораздо более толстые стальные листы, чем обычно, ведь она должна была сражаться с ледяными полями. Но и ей не удалось выйти из этой переделки совершенно невредимой. С палубы унесло все шлюпки, кроме одной.
Взглянув на корму, Барнум пораженно заметил, что его коммуникационное оборудование каким-то образом уцелело. Тем, кто страдал от морской болезни в собственных каютах, было невдомек, насколько близко все они подошли к тому, чтобы навсегда остаться на дне морском.
Неожиданно ходовую рубку осветил солнечный луч. «Морская фея» прорвалась-таки в гигантский глаз урагана Лиззи. Ситуация казалась парадоксальной: над головой сияло ясное небо, а море продолжало свою бешеную пляску. Барнум чувствовал какую-то неправильность в том, что такое привлекательное зрелище может быть одновременно и таким грозным.
Барнум посмотрел на офицера-связиста Мейсона Джара. Тот стоял у стола, вцепившись побелевшими пальцами в поручни, и выглядел так, как будто видел перед собой целую армию привидений.
– Когда придете в себя, Мейсон, свяжитесь с «Океанским скитальцем» и сообщите тому, кто там распоряжается, что мы идем к ним с максимальной скоростью, возможной при таком волнении.
Все еще находясь в состоянии оцепенения, Джар медленно обернулся, молча кивнул и ушел по направлению к радиорубке. Двигался он как будто в трансе.
Барнум посмотрел на экран радара и на крохотную точку на нем. Он был уверен, что это отель. В данный момент он лежал к востоку от «Морской феи», на расстоянии двадцать шесть миль. Затем Барнум ввел курс в компьютер и снова передал управление автоматизированной системе. Закончив, он вытер лоб старой красной банданой и пробормотал:
– Даже если мы доберемся до них раньше, чем их выбросит на скалы, что тогда? У нас нет шлюпок, чтобы подойти к ним, а если бы и были, волнение не позволит ими воспользоваться. Большой буксирной лебедки с толстым тросом у нас тоже нет.
– Не особенно приятно наблюдать, как отель разбивается о скалы вместе с женщинами и детьми, – заметил Мэверик.
– Да, – тяжело согласился с ним Барнум. – Совсем неприятно.
11
Хейди не была дома трое суток. Она дремала урывками на кушетке в своем офисе, пила черный кофе галлонами и почти ничего не ела, кроме сэндвичей с колбасой и сыром. Тем не менее если она и бродила временами по Центру ураганов как сомнамбула, то не от недостатка сна, а от напряжения и душевной муки. Ей пришлось работать в гуще колоссальной катастрофы, которая вот-вот должна была вызвать смерть и разрушения неслыханных прежде масштабов. Хотя она с самого начала правильно предсказала ужасающую силу урагана Лиззи и своевременно разослала предупреждения, она не могла не испытывать чувства вины. Ей все время казалось, что она могла сделать больше.