Троянская одиссея
Шрифт:
– Вероятно, они предпочли бы оставить нас гнить здесь навсегда.
– Возможен и такой вариант.
Питт провел рукавом спецовки по лбу, чтобы стереть внезапно выступивший пот, который уже начал заливать глаза.
– А ты заметил, что температура в этом тоннеле значительно выше, чем в остальных?
– Да, здесь становится как в бане, – согласился Джордино. Его лицо тоже блестело от пота.
– И в воздухе, кажется, одна сера.
– Кстати, о голоде. Как там твои запасы батончиков?
– Только что кончились.
Внезапно в головах обоих одновременно возникла одна и та же
– Вентиляционная шахта.
Джордино внезапно помрачнел.
– А может, и нет. В других тоннелях я не видел таких диспетчерских пунктов, как в первом.
– Их тоже должны были разобрать после окончания строительства, как железнодорожные пути и рабочее освещение, а сами шахты заделать, поскольку необходимость в них с окончанием проходки пропала.
– Да, но ступеньки лестницы были вделаны в стену. Ставлю жалованье за следующий месяц, если, конечно, я доживу до его получения, что они поленились их ликвидировать.
– В этом мы убедимся достаточно скоро, – сказал Питт. Джордино нажал на акселератор, и электромобиль рванулся вперед, пронзая тьму перед собой светом фар.
Миль примерно через двадцать Джордино заметил на стене тоннеля ступеньки лестницы. Он остановил электромобиль футах в тридцати перед этим местом, с тем чтобы его фары освещали кусок стены как можно большей протяженности.
– Ступеньки ведут вверх к тому месту, где прежде была диспетчерская будка, – сказал он, проводя рукой по небритому подбородку и щекам.
Питт вылез из электромобиля и начал взбираться по ступенькам. Строительство тоннеля было завершено не меньше года назад, и оборудование, по всей видимости, сняли в то же время. Ступеньки были скользкими от подземной влаги и покрытыми ржавчиной. Он добрался до верха лестницы и обнаружил над головой круглый железный люк вроде канализационного, прикрывавший вход наверх, которым пользовались люди, в саму вентиляционную шахту. Люк был закрыт на засов.
Питт просунул одну руку для надежности сквозь последнюю ступеньку и попытался сдвинуть засов обеими руками. Железный язык вышел из скобы почти без сопротивления. После этого Питт изогнулся таким образом, чтобы упереться в люк плечом, и надавил изо всех сил.
Люк сдвинулся в лучшем случае на миллиметр.
– Придется попробовать вдвоем, – крикнул он вниз.
Джордино поднялся к нему и встал на ступеньку выше Питта, чтобы скомпенсировать разницу в росте. Со стороны можно было подумать, что волк собрался мериться силой с медведем. Оба заняли исходную позицию, прижались плечами к тяжелому железному люку и надавили всей силой.
Крышка упорно не хотела никуда двигаться. Она чуть пошевелилась, отошла меньше чем на дюйм и застыла.
– Вот упрямая, черт, – простонал Джордино.
– По крайней мере она не заварена и способна двигаться, – возразил Питт.
Джордино ухмыльнулся:
– Еще раз, и с чувством.
– На счет три.
Они на мгновение встретились взглядами и одновременно кивнули.
– Раз, – начал Питт, – два... три-и-и-и.
Оба они нажали на крышку люка, посылая ее вверх со всей силой, какая только нашлась в их мышцах. Еще мгновение крышка
– Интересно, где она выходит на поверхность? – пробормотал Джордино, пытаясь отдышаться.
– Понятия не имею, но мы постараемся это выяснить.
Джордино слегка сжал руку Питта.
– Держись. Давай позаботимся о том, чтобы подручным Призрака пришлось хорошенько побегать, если уж они вздумают нас ловить.
Джордино соскользнул по лестнице вниз и забрался в электромобиль охраны. Он вытащил ремень из своих шорт и закрепил руль таким образом, чтобы передние колеса смотрели точно вперед. Затем вытащил подушку переднего сиденья и поставил ее на торец перед рулевым колесом. Она должна была прижимать акселератор к полу. Наконец он повернул ключ «зажигания» и отступил в сторону.
Электромобиль рванулся по тоннелю, взрезая призрачную темноту впереди светом своих фар. Не пройдя и сотни ярдов, он вильнул к одной из стен тоннеля, затем накренился в своей бешеной гонке в другую сторону и метнулся к другой стене. Он отскакивал, как теннисный мячик, от одной стены к другой и обратно, жутко скрежеща металлом по камню, пока не отъехал достаточно далеко.
– Интересно, как Призрак будет объяснять все это представителям своей страховой компании, – сказал Джордино, повернувшись к Питту, но тот уже двинулся вверх по лестнице и пропал из виду.
Питт был удивлен, как тяжело оказалось карабкаться по лестнице, как неохотно и с какой болью работали мышцы после напряжения и стресса последних нескольких часов. Он лез медленно, стараясь беречь силы. В шахте не было света, и подниматься приходилось в абсолютной темноте. Питт ощутил даже легкий приступ клаустрофобии. Он начал считать ступеньки и останавливаться после каждой пятидесятой, чтобы перевести дух. Ступеньки были вделаны в стену через каждые двенадцать дюймов, так что посчитать пройденное расстояние можно было с помощью простой арифметики. По сравнению с этим подъемом спуск по освещенной вентиляционной шахте из Эль-Кастильо до диспетчерской показался ему детской забавой. На триста пятидесятой ступеньке Питт остановился и подождал Джордино.
– Неужели это никогда не кончится? – выговорил тот, пытаясь отдышаться.
– Прошу прощения за каламбур, – задыхаясь, пробормотал Питт, – но в конце тоннеля виден свет.
Джордино поглядел прямо вверх и увидел вдалеке слабое свечение. Ему показалось, что до источника света не меньше десяти миль.
– Можно ли как-нибудь заставить его приблизиться?
– Будем надеяться, что он хотя бы не начнет убегать от нас.
Они продолжили подъем, все сильнее ощущая необъяснимый страх перед заброшенной шахтой. Источник света наверху увеличивался в размерах и усиливался ужасающе медленно. По стенам шахты и железным ступенькам сочилась вода. Руки Питта и Джордино, которыми они не только хватались за покрытые шероховатой ржавчиной ступени, но и случайно задевали за них, покраснели и начали болеть. Кожу на них как будто натерли наждаком.