Троянский конь

Сербин Иван Владимирович

— Икатирина Михална! — завопил коротышка на всю площадь. — Погодьте-ка!

Катя поморщилась — особенно ее выводило из себя это «погодьте-ка». Как в колхозе, честное слово. Однако остановилась, обернулась. С мэром, хоть он и был фигурой номинальной, ссориться не следовало. Временами на мэра «находило», и тогда, под деловой приход и хорошее настроение, можно было выцыганить у управы и лишний — совсем не лишний — бензин, и дополнительные деньги на нужды УВД. На встречах

с областным начальством мэр стоял за своих горой.

— Икатирина Михална…

— Здравствуйте, Пал Ильич, — кивнула Катя.

— Здравствуйте, Икатирина Михална. — Румяный колобок подкатился к ней, утирая вспотевшее лицо, снял кепку и… не удержался, взглянул в небо последний раз. — Ить шо вытворяит… — И снова напустил на себя озабоченно-деловой вид. — Да. Икатирина Михална, со мной тут товарищи из ГАИ связывались. О-о-от. Они вчера на въезде машину этого… как иго… Козельцева. Слышали, наверное?

— Бандит? — внимательно глядя на мэра, спросила Катя.

Знала она, конечно, что из себя представляет Владимир Андреевич Козельцев, но ведь сознайся — и сорок минут придется выслушивать мэрские версии, одну нелепее другой, на тему: «А что это правительству могло от нас понадобиться, как вы думаете, Икатирина Михална?»

— Не-ет, — протянул мэр. — Из правительственных кругов товарищ. Очень, очень… влиятельный…

— Серьезно? — удивилась Катя. — Не иначе товарищ президент собрался в область с дружественным визитом.

— А-а-а, — протянул мэр, да так и остался на пару секунд с открытым ртом. — Думаешь?

А насчет «товарища»… Однажды областной репортер, пишущий статью об их городе, в интервью с мэром начал очередной вопрос обращением: «Господин мэр…» Закончить фразу ему не удалось. Павел Ильич Логин, убежденный колхозник и коммунист с шестьдесят седьмого, пошел красными пятнами и заорал, срывая глотку:

— Господа у нас вона, в Москве все… эта… сидят!!! А тут, у нас, — товарищи! — после чего запустил в репортера пепельницей.

Репортер отделался легким испугом, случай вошел в историю, и теперь народ, попавший на прием к мэру, старался не употреблять «контрреволюционных» словечек. Предпочитали общаться по старинке. И только местная братва отнеслась к новшеству с неприкрытым, почти детским восторгом. «Слыхал, братела? Базар катался, в Москве господа на зону ушли», — веселились они.

— Допускаю такую возможность, Пал Ильич, — серьезно сказала Катя. — Иначе что бы товарищу из правительства здесь у нас делать? Или со скрытой инспекцией. Инкогнито, — не удержалась она от язвительности.

— Да, — легко, без задней мысли, согласился мэр. — Инкогнито…

Скажите пожалуйста… Надо бы мне кое-какие распоряжения отдать… В связи с возможной инспекцией и приездом… — Но тут же спохватился: — Да, тебя вчера, говорят, капитаном назначили? — Катя хотела было объяснить, что звание — не должность, на него не назначишь, но передумала. Пал Ильич был человеком далеким от чинов и званий. — Поздравляю, поздравляю, заслужила… — Мэр схватил ее худую ладонь и убедительно тряхнул пару раз. Нахлобучил знаменитую кепку и махнул рукой. — Ну, иди, работай. И скажи там Гукину, чтобы постарался. Бомжей, алкоголиков чтобы на улице ни-ни…

Гукин Никита Степанович был начальником УВД.

— Пал Ильич, а как насчет бензина? Все лимиты исчерпали давным-давно, на вызовы ездить не на чем. Ребята на свои кровные заправляются…

— За инициативу хвалю. Пусть квитанции сохраняют. Потом погасим. И премию выпишем…

Павел Ильич повернулся и засеменил к зданию управы. Ну и ладно. Город станет чище. Глядишь, фасады у пятиэтажек обновят, асфальт новый положат.

— Классиков читать надо, товарищ мэр, — пробормотала Катя и вошла в здание УВД.

Дежурный на вахте, улыбчивый сержант — фуражечка-то на консоли лежит, — козырнул молодцевато:

— Здравь желаю, та…рищ капитан.

И расплылся аж до самых ушей, довольный собственным неказистым поздравлением.

— Здравствуй, Кеша, — улыбнулась скупо Катя. — Только к непокрытой голове руку-то не прикладывают.

— Слыхали про такое правило.

— Как ночь прошла?

— Нормально. Как обычно прошла. На Клочковской мало-мало поцапались эти… два брата… из восьмого дома…

— Федотовы?

— Они самые, — кивнул дежурный. — Вон, — кивнул за плечо, — в кутузке дрыхнут, красавцы. Выспятся, дам им по штрафу — и пусть себе по домам гребут.

— Не слишком усердствуй только.

— Ничего. Больше заплатят, меньше пропьют.

— У матери пенсию отберут, — заметила Катя.

— А я тогда к Степанычу пойду, — очень серьезно заявил дежурный. — Попрошу, чтобы годика по три каждому обеспечили.

— Все? — спросила Катя.

— Еще у общаги женской. Солдаты с нашими пацанами сошлись, стенка на стенку.

— Из-за девок?

— Это уж как водится.

— И серьезно сошлись?

— Да не, — махнул рукой дежурный. — Так, баловство одно, говорить не о чем.

— Что еще?

— А еще, — хитро прищурился дежурный, — двое сотрудников оперативного отдела ОВД были задержаны нарядом ППС в нетрезвом состоянии.

— Где?