Троянский конь
Шрифт:
Одиссей остался страшно доволен своей победой в народном собрании и тем, что события не вырвались из-под контроля. Но главным успехом этого утра он считал то, что сумел удивить и заинтересовать вождей "машинами" богов и перспективой их военного применения.
Глава 9
В полдень устроили заседание военного совета. На нем присутствовали: цари различных областей Греции, родоплеменные вожди, крупные и мелкие военачальники, служители культов и другие не учтенные официальным протоколом лица. В общем, изрядное количество народа собралось в громадном шатре предводителя всех войск Агамемнона.
Вступительное слово взял главнокомандующий. Прежде всего, он попросил почтить память недавно павших
[*Ахилл - тот самый герой, у которого была уязвимая пята. Он поссорился с Верховным, обвиняя последнего в несправедливом дележе добычи.
**Аякс Теламонид, огорченный неприступностью Трои, сошел с ума, набросился на стадо быков и стал их резать, думая, что убивает троянцев. Потом набросился на басилевса. В конце концов он покончил жизнь самоубийством. (прим. автора.)]
Сразу после Агамемнона выступил с речью Менелай. Он напомнил еще раз о клятве, данной ему знатными героями Греции в отношении защиты чести и достоинства, как самого Менелая, так и прекраснокудрой его жены, все в таком роде.
Третьим и основным докладчиком на Совете был вездесущий царь Итаки, благородный сын Лаэрта, доблестный отец Телемаха - Улисс-Одиссей.
Все давно уже отметили, что эта тройка мужей как-то всегда держалась вместе, во многих вопросах они старались поддерживать друг друга, избегали ссор, как пустяковых, так и серьезных, и потому часто многого добивались в отличие от других. Четвертым в эту тройку частенько принимался старец Нестор, к мудрым советам которого они уважительно прислушивались и без помощи которого они бы не смогли одержать своих побед. И в этом триумвирате четырех не было ничего парадоксального (вспомним трех мушкетеров, коих было четверо). Однако с некоторых пор (а именно - со вчерашнего дня) появился пятый член этого тройственного союза. Лишь Одиссей знал о нем. Негласный, тайный стоял он за кулисами этой историко-героической драмы. Этот режиссер все придумал и теперь с холодной ясной головой воплощает в реальность свои тщеславные фантазии. Скромно стоял он в углу шатра, переодетый в одежду вестника.
Сегодня утром он, вернее, она (ведь речь идет, конечно, о невозвращенке Елене Владимировне Смирновой, 30 лет от роду, авантюристке и преступнице мирового масштаба), так вот она, проводив своих главных марионеток, велела оставшимся в живых конюхам запрячь для нее четверку легконогих коней в неброскую на вид колесницу. Возничим она взяла старого, но еще крепкого воина Хира, вольноотпущенника из семитов.
Они выехали из города не спеша и скрылись от любопытных глаз в ближайшей роще. Когда окольными путями выбрались они на ровное поле, возничий пустил коней в галоп. Для современного человека, привыкшего к мягкой магнитной подвеске своих прогулочных автомобилей, такая поездочка была бы убийственна. Всласть испытав все прелести безрессорной езды, его бедная, трясущаяся голова, тотчас подрастеряла бы весь свой рахитичный романтизм, с его дурацким лозунгом: "назад, к природе!" Но людям местного происхождения, неизбалованным комфортом, а так же хронодесантникам, прошедшим все круги ада спецподготовки, в том числе и испытания на вибростенде, - такая встряска лишь бодрила. Ну, если быть совсем честным, без излишнего хвастовства, скажем - была терпимой. А уж когда они на полном ходу внезапно чуть было не врезались в греческий разъезд, укрывавшийся в засаде, тогда и вовсе пустячные мысли о неудобстве езды были отброшены. Только высокое искусство возничего позволило избежать им жуткой, перемалывающей кости, мучительной смерти.
На двух колесницах греки пустились в погоню, громко требуя от преследуемых остановиться. Хир ловко забросил деревянный, обитый медью щит себе за спину, чтобы закрыться от шальной вражеской стрелы. То же самое проделала и Елена, мельком пожалев, что нет на ней защитного костюма. Впрочем, для ответных действий ей нужны были считанные мгновения. Враги в основном целились в возничего, и вскоре
Но испугались не только греки, мужественное сердце Хира тоже сжалось от страха. Он покосился на свою хозяйку и быстро отвел глаза. Он-то знал точно, что сподобился чести быть возничим самой Афины-воительницы, принявшей облик смертной Елены, которая, в свою очередь, маскировалась под греческого воина.
Грязные и запыленные подкатили они на взмыленных конях к месту стоянки пришельцев из будущего. Инфразвуковое охранное поле, ранее отключенное Еленой, позволило лошадям и возничему подойти к хроноджету. Елена отперла замаскированную массивную дверь, отключила Привратника и велела Хиру вместе с ней войти внутрь. Хир заупрямился поначалу, страшась таинственной пещеры, но уступил настойчивым требованиям своей госпожи.
Запыленная Елена умылась, привела себя в порядок и вновь стала Прекрасной, вернее, прекрасным юношей, ведь она была в мужской одежде. Псевдоюноша отвязал профессора и дал указания Хиру, отвести его в санузел для отправления естественных нужд. Профессор был вял и послушен и вряд ли хоть что-нибудь понимал. Потом его заперли в медотсеке, где он забылся счастливым сном, получив питательную смесь и очередную инъекцию слабого наркотика. Елена и сама точно не могла ответить на вопрос: почему она возится с профессором, а не отправит его в лагерь к грекам. Просто шестое чувство подсказывало ей, что старик может пригодиться в качестве заложника, если придется столкнуться с патрульными из Охраны Времени. К тому же, разделяя силы противника, она ослабляла их сопротивление. Как говорится, разделяй и властвуй.
Покончив с нуждами пленника и надев под одежду легкий, но эффективный бронежилет, новая хозяйка машины времени заперла ее и поспешила на своей колеснице в лагерь греков.
Вскоре они подъехали к шатру Одиссея, где их с нетерпением ожидали. Мужественные, покрытые шрамами воины царя Итаки пленились красотой молодого коллеги и напропалую предлагали ему свою любовь и покровительство. И если бы не строгий приказ Одиссея, парню пришлось бы отдать кому-либо предпочтение, иначе имел бы он серьезные проблемы, отвергая сексуальные обычаи своего народа. Воины отступились, видя, каков покровитель у новичка.
И вот, после успешно проведенных испытаний "машин" богов, смиренно стоял в уголке в одежде вестника новый друг Одиссея и внимательно слушал, о чем вещал его старший товарищ на военном совете. Тут-то впервые зародилось знаменитое словосочетание, ставшее в последствии синонимом военной хитрости, притчей во языцех - "Троянский конь". Правда, "троянским" его назовут позже, много позже, в эпоху Ренессанса, а пока речь шла о деревянном коне.
Одиссей расстелил на полу - дабы все присутствующие могли видеть, - эскиз, выполненный художником Эпеем на большом куске выбеленного холста. Рисунок был выполнен в скупой цветовой гамме, присущей грекам, изображал коня. Для масштаба рядом виднелись фигурки людей. Исходя из взятого масштаба, конь был огромным. Докладчик назвал эти размеры. В переводе на понятную нам метрическую систему мер, высота коня спереди - от копыт до кончиков ушей - составляла шесть метров, в холке - более четырех; длина от хвоста до морды - семь с половиной. Грубо говоря: высота ног была два метра, толщина туловища - около двух с половиной метров, высота шеи с головой - тоже примерно метра два.