Троянский конь
Шрифт:
– Не видишь разве, это Сын Человеческий,- опять ответил Зарянский, и вид у него был просветленный, как у человека, обретшего истинную веру.
– Кто это, черт побери!
– взорвался Пулен.
– Я...
– Мы знаем, кто ты... Фарисей и жабий прислужник.
– Глаза Зарянского фанатично сверкнули.
– Вы за это ответите!
– Коршуном взвился Пулен.
– Разрешите, коллега, я ему объясню, - сказал Хопкинс и с разворота врезал Пулену в челюсть.
И вот они собрались в одном зале. Все десять человек. И были здесь: Глокенхаммер - историк,
Решался вопрос, что делать с младенцем? Он был помещен в реанимационную камеру. Чудо, конечно, чудом, но у Гемборека были сильные сомнения в том, что мальчик, ледышкой пролежавший более трех тысяч лет, выживет. Он все-таки не тритон какой-нибудь, которому заморозка и время нипочем. Или лягушка, которая зимует в глубоком анабиозе. Человеческая кровь при замерзании разрывает сосуды, все эти артерии и капилляры, как разрывает бутылку замерзшая вода.
Правда, если в кровь ввели смягчающий состав типа глицерина или полностью заменили им кровь, тогда, возможно... Данные анализа как будто подтверждают наличие в крови каких-то консервирующих веществ, чей химический состав пока неизвестен современной науке. Науке землян...
Гемборек доложил о состоянии своего необычного пациента и свои соображения на этот счет.
Хопкинс спросил, несколько глуповато себя чувствуя, нет ли здесь намека на Второе пришествие? Чем вызвал у всех сначала легкий нервический смех, потом - глубокую задумчивость. Один лишь японец оставался спокоен и даже преисполнился сарказмом. Взглянув на ирландца, Идо Ватару сказал с особой ядовитостью:
– Вам везде мерещится мистическое тело Христа.
– Хорошо вам говорить, любезный житель Востока, - огрызнулся Хопкинс - Интересно, что бы вы сказали, если бы перед вами был Будда?
– У нас говорят: "Увидишь Будду, убей Будду".
Так они препирались, а Пулен все записывал.
Илар подумал, что вот так зарождаются новые религии. Которые, кстати сказать, могут использовать политиканы. В руки "Истинных Сынов Земли" может попасть хороший козырь. Если мальчик выживет, его можно объявить Мессией, который пришел в мир, чтобы свергнуть власть Антихриста, то бишь кваков. Все-таки это странно - откуда он мог взяться. В самом деле, это так же необъяснимо, как таинство рождения Христа.
И вдруг Илара словно током ударило. Его посетило озарение. Вдруг разрозненные элементы мозаики сложились в четкую картину.
Глава 12
Этот синтез ни у кого не мог родиться, только у старшего техника-пилота Илара Кирке, который участвовал в темпоральной экспедиции, видел воочию Троянскую войну и совсем недавно читал мифы Древней Греции.
О своем открытии Илар хотел объявить немедленно и всем сразу. Но быстро сообразил, что это глупо. Научные оппоненты разобьют его в пух и прах, да еще и высмеют. К публичной защите своей диссертации он не был готов, хотя и был преисполнен даже некоторым чувством собственного превосходства над ними.
Между тем собрание закончилось, так и не прейдя ни к какому решению. Было поздно, и все разошлись. Немного погодя, Илар направился к Глокенхаммеру.
Испытывая необычайное смятение чувств, постучал в его каюту, не испугавшись нарушить святые часы отдыха - был уже десятый час вечера (условного, разумеется). Это мой звездный час, мой фатум, думал он несколько возвышенно, может быть даже напыщенно. Но для молодых людей такой стиль мышления простителен.
Глокенхаммер открыл дверь, высунул наружу унылый свой нос. Вид у него был чрезвычайно усталый. Мешки под глазами из серых стали чуть ли не черными.
– Прошу прощения, сэр, у меня к вам конфиденциальный разговор.
– У меня к вам?.. тьфу... у вас ко мне?
– Глокенхаммер от неожиданного визита растерялся, запутался.
– Так точно, - по-военному подтвердил старший техник-пилот. Боясь быть выгнанным, невольно пошел в наступление, оттеснил профессора в глубь каюты.
– Садитесь, раз уж вломились, - указал на кресло хозяин каюты, кутаясь в теплый домашний халат.
– Благодарю, я постою...
Апартаменты Глокенхаммера габаритами и убранством вполне соответствовали статусу главы ученых. Викторианский стиль. Стены обшиты красным деревом с затейливой резьбой, кое-где виднелись даже деревянные колонны с частыми продольными выемками. По углам разлапились антикварные кресла. Полки с книгами. И не какая-нибудь подделка, книги были настоящие, старинные.
Здесь даже не пахло аммиаком. А если чем-то и пахло, то Глокенхаммером. Вполне, впрочем, прилично. Здесь витал creator spiritus* [*творческий дух (лат.)], как бы выразился профессор Хейц.
– Ну что у вас там стряслось?..
– спросил хозяин роскошного жилища.
– Очередное сенсационное открытие?
– Вы совершенно правы, профессор.
– Вы просто ходячий рог изобилия... Ну-с, я вас слушаю.
– Я знаю, кто этот мальчик, - сказал Илар, торопясь, чтобы его не выгнали.
– Какой мальчик?
– искренне удивился ученый. И стало видно, что он думает совершенно о других вещах.
– Я имею в виду мальчика из захоронения. Мне кажется...
– Ах, вам кажется?
– Глокенхаммер знакомо поморщился.
– Я уверен... то есть не то чтобы уверен на все сто... Но факты...
Илар вдруг понял, что если говорить кратко, то ему, собственно, нечего сказать дальше. Он мог назвать только имя, и больше ничего.
– Вам не хватает фактов?
– Напротив, их слишком много, так, что я не знаю с чего начать...
– Простите, у меня болит рука, и я хотел бы принять снотворное... Не могли бы мы перенести разговор на более подходящее время?..
Глокенхаммер сел на кровать, отбросил край одеяла, делая вид, что собирается ложиться.
– Мальчика зовут Астианакс Троянский, - краснея, объявил старший техник-пилот.
– Он сын Гектора и Андромахи.... Если вы помните миф, касательно Троянской войны...
– Троянской войны? Хм... Естественно, я его помню... С вашего позволения, я прилягу...