Тройка неразлучных, или Мы, трое чудаков
Шрифт:
Но вот это последнее условие невыразимо тяжело выполнить. Так что об этом я, может, и забуду, даже если запишу на листке.
Велосипеда Павла нет. Не хотите ли взять велосипед Карличка?
— Ярда у директрисы, — сообщает Анежка. — Беранкова обещала, что велик будет найден.
— Она тебе сказала, как это произойдет? — интересуется Тонда.
— Сказала. Сказала, что никто из нас не смеет разговаривать с Ярдой до тех пор, пока он не признается.
— Но
— Конечно, ерунда, — вмешивается Андула. — Если с ним не разговаривать — как же он признается? Молчанием ничего не поправишь.
— Скорее, разговорами, правда, Андула? — нежным голоском тянет Катя.
Всем известно, что Андула долго молчать не может.
— Я, собственно, тоже думаю, что это неправильно, — рассуждает Анежка. — Не разговаривать с Ярдой мы сможем и потом.
— Когда это потом?
— Когда докажем, что он украл велик, — отвечает Анежка.
— А как же мы это докажем?
— Просто найдем у него велосипед. По-моему, он спрятал его около дома.
— Правильно, — соглашается Катя. — Ярда ведь большой дурак.
Пип уже несколько раз оглядывался, на двери. А что, если Ярда появится вдруг… Не вечно же он будет торчать в директорской… Пипу не по душе эти разговоры. Он подымается. Если встать и начать еще за дверью что-нибудь громко объяснять Ярде, то остальные вовремя прекратят болтовню.
Но он сталкивается с Ярдой уже в дверях. Ярда отпихивает Пипа, и Пип локтем врезается в шкаф так, что шкаф гудит.
— Не считай ворон! — в ярости вопит Ярда.
Анежка медленно идет к своей парте.
— Что у нас по истории? — бурчит-Вашек, копаясь в портфеле и уже ни на кого не обращая внимания.
Пип потирает ушибленный локоть. Ярда садится за свою парту.
— Ни в какую исправилку я не пойду, — говорит он, как будто сообщая эту новость своим грязным кедам. — Никому не дам себя в обиду.
— В исправительных домах воспитатели никого не бьют, — изрекает Вашек, которому известно обо всем на свете.
— Воспитатели, может, и не бьют, — ворчит Ярда.
— Да, не бьют, это я твердо знаю. — Вашек уже снова роется в своем портфеле.
— А какую тетрадку ты забыл сегодня? — любопытствует Андула.
Но у Пипа такое впечатление, что Вашек и Ярда говорили на разных языках.
— Я этому не верю, — заявляет Марьянка. — Ручаюсь, что нет велика ни у забора, ни за Ярдиным домом. Так они этот велосипед никогда не отыщут.
— Но ведь Ярда взял велик, чтоб кататься, — задумчиво произносит Пип.
Он любит высказывать всякие соображения, из-за чего мальчишки в школе тоже смеются над ним. Но теперь девочки ждут, что брат скажет еще.
— Он только хотел на нем немножко поездить, — продолжает Пип. — И потом — он очень нетерпеливый.
— Так-то оно так… — хочет о чем-то напомнить Марьянка, но Пип прерывает
— Дома, наверное, за ним никто не смотрит. А Ярда знает, что остальные ребята вечером сидят дома. Не так рано, как мы, но где-нибудь после восьми, да? Так что, если бы он выехал покататься в девять, он бы уже никого не опасался встретить. А если бы мы попались случайно…
— Он всыпал бы нам горячих… — заканчивает Марьянка.
— Даже если бы нас было трое? — задиристо спрашивает Данка.
— А может, он был бы даже рад… — неуверенно предполагает Пип. Марьянка смотрит на брата:
— Рад тому, что мы его изловили?
— А мы бы его не ловили. Этот велик мы как будто нашли брошенным.
— Ну да, — возражает Марьянка. — Если бы он подождал, пока мы это ему растолкуем. А то…
— Ну… нас ведь никто не заподозрит в том, что мы этот велик украли. Или заподозрят? Думаю, нет, — рассуждает Пип. — Мы же пока ни у кого ничего не брали? (Брали или не брали? Думаю, нет.) А Ярде так не хочется в исправительный дом… — добавляет он, словно для ясности.
Девочки ждут, что он скажет дальше. Конечно, кому охота идти в исправительный дом?
— Его там мальчишки бить будут, — добавляет Пип. Верно. Только вот нам приходится быть дома в шесть — ничего не поделаешь. Собственно, большой беды тут нет. Они ведь не горят желанием непременно поймать Ярду на велике Павла. Собственно, Данка даже не сомневается, что Ярда не побоялся бы посоветоваться с ними. Значит, попробовать все-таки можно. А если его встретят другие…
— А что, если снова пойти к тете? — вдруг предлагает Данка.
— В девять?
— В девять поздно. Но у нее, конечно, уже набралась грязная посуда, наверняка ее много — и тетя позвонит нашим, предупредит, что мы задержимся.
После обеда мама объявила всем, что под вечер к ним наконец-то придет настройщик, чтоб посмотреть пианино, и Пип удачно сообразил:
— А раз так, то, может, нам опять пойти помочь тете? Конечно, им подвернулся очень удобный случай, что правда, то правда. У мамы не будет времени ехать к тете. И забрать их от нее она не выберется тоже. Ведь настройщик приходит поздно. И ему нужно время.
— Хорошо, — соглашается мама и тут же поднимает трубку телефона.
— Прекрасно, — говорит тетя, — я только на секунду спущусь вниз в магазин, куплю сосиски.
— Лучше не надо. Пипу ночью было плохо.
— Но после сосисок у него все пройдет.
Дети вышли от тети и где-то на лестнице запропастились. Она стоит у окна, чтоб еще раз помахать им, и никак не может дождаться, когда они спустятся. Она-то думала, что они помчатся как сумасшедшие! Ведь она все так прекрасно устроила. Через полчаса она позвонит Марии и скажет, что они немного заболтались. Бедняжки, ведь пройтись одним в темноте — это для них настоящее приключение.