Тройная игра. Книга 1
Шрифт:
— Менее опасен — но все же опасен — огонь. Мы восстанавливаемся довольно быстро, но только не после огня. Огонь быстро испепеляет нашу плоть, уничтожая ткани, так что после ожогов могут остаться шрамы. Любые ранения: колотые, резаные, пулевые, имеют значение только в том случае, если они масштабные. Если потеряешь голову, то тоже можешь сказать: “До свидания”. Правда, чем дольше ты живешь, тем сложнее тебя убить, и даже отрезание головы может быть недостаточным. Как ты уже знаешь, жизнь у нас вечная. Мы можем не меняться внешне, не выглядеть старше, но это лишь на первый взгляд. Наш возраст можно прочитать. Особенно хорошо это делают те, кто долго общается с бессмертными. Это я говорю о внеклановых вампирах. Обычно вампиры,
— Двадцать девять, — ответил Вэл, устало на нее глянув.
— Двадцать девять? Хм... Я думаю, молодым будешь долго, — Сандра посмеялась. — А как ты думаешь, мне сколько?
— Без понятия, — с безразличием в голосе выразил свое мнение Мэдлер.
— Мне сто одиннадцать. Я стала вампиром в двадцать один.
— Ммм. А этому Антуану сколько? — с фальшивым интересом спросил Мэдлер.
— Ему где-то лет восемьдесят, если я не ошибаюсь.
— Значит, вы вампиры? — стараясь не улыбаться, еще раз решил удостовериться Вэл.
— Да. И ты тоже. Рассказываю дальше: на третий день после обращения у тебя пропадает отражение в зеркале, в воде и на пленке, пропадет и тень. Воды мы не боимся, как в глупых комиксах, так что мыться можешь спокойно.
— Ну хоть мыться могу... — Вэлан нюхнул свою рубашку и скорчился от отвращения.
— Так всегда после первой ночи. Она самая ужасная, потому что организм избавляется от человеческих следов жизнедеятельности, очищается совершенно от всего и убивает посторонние инфекции и вирусы. Во время второй и третьей ночей преобразуется твое тело. Сохраняются только самые необходимые функции — работа сердца и мозга. С завтрашней ночи твой пульс будет измеряться одним ударом в сто секунд. Поэтому мы такие холодные. Но с каждым поступлением свежей крови сердце слегка ускоряется, цвет кожи приобретает здоровый человеческий оттенок, и мы становимся теплее. То, что вампиров уничтожают, забивая в сердце кол — вранье. Это нас парализует, но как только его вытащить, мы станем вновь функционировать. Если с сердца снимается нагрузка, с мозгом все с точностью до наоборот: появляются телепатические способности, мы можем обучаться очень быстро. Как ты уже понял, обостряются все чувства, в том числе и шестое. Это очень отвлекает первое время, но потом ты научишься контролировать их. Что еще? Ловкость, сила, скорость, внешние изменения, голос. Обычно людям кажется он очень приятным, не более того. Ты же знай, что голосом можешь оказывать огромное влияние на человека: напугать, заставить что-либо сделать, соблазнить, успокоить... очень многое. Правда, не на всех действуют эти гипнотические волны, имей в виду. Чеснок хоть, извиняюсь, в задницу пихай, а вот распятия... Распятия действительно опасны. Они обжигают ровно как солнце, и следы от ожогов заживают долго. Это относится ко всему святому, как ты понял, так что в церковь не ходи: не выйдешь. Однако есть нюанс: если человек не верит в символ своей веры — тебе ничего не грозит. С другой стороны, любой амулет может стать очень эффективным оберегом от нас. Заброшенные церкви и храмы совершенно безопасны, — Сандра на секунду задумалась. — Что еще... Ты можешь контролировать свое тело: ускорить рост волос, ногтей, перестать дышать. Чувствовать эмоции людей... — она оборвала себя: в комнату вошел Пэйн.
— Ну что, развлекаешься со свежеиспеченным вампирчиком? — поинтересовался он. — Питаться ты теперь можешь исключительно кровью, — парень выставил перед собой указательный палец, акцентируя на вышесказанном внимание Мэдлера.
— В принципе, — снова встряла Сандра, — можешь съесть еще что-нибудь. Но все, что ты съешь, полезет назад, причем
— Пить ты помимо крови можешь воду или крепкие алкогольные напитки, но не более. Эти ингредиенты не принесут никакой пользы, но и не навредят, хотя в некоторых случаях могут и развеселить, — Пэйн улыбнулся и сел рядом с Сандрой.
— Еще одна очень важная деталь, — перехватила эстафету девушка. — Ты не должен убивать людей! Как бы ни был велик соблазн — ты не должен этого делать, если не хочешь уподобиться дикому животному. Чем больше ты будешь убивать, тем больше тебе будет хотеться.
— Первый раз, конечно, ты не сможешь себя проконтролировать, но в будущем имей в виду: во-первых, кусай не прямо в артерию, а рядом, а во-вторых, не превышай нормы выпитой крови. Ты сможешь понять по сердцебиению: можно ли еще откачать из жертвы или с нее достаточно, — договорил Пэйн, использовав свою шею как наглядное пособие “для чайников”.
— Ага, — проявил неизменно фальшивое участие Вэлан. — То есть я смогу жрать всех подряд, а они будут превращаться в вампиров?
— Нет, все не так просто, — усмехнулся Пэйн. — Для этого требуется обмен кровью. Но и это не всегда срабатывает. Кровь должна быть достаточно сильной, чтобы обратить кого-то. И в зависимости от силы крови требуется разное ее количество.
— Жанетт вот смогла тебя обратить, — добавила Сандра. — В общем, это все, что тебе надо знать. Самое главное — не показывайся на людях. Отсутствие отражения и тени может вызвать подозрение и привлечь охотников за вампирами. Этим ты не только на свою задницу беду накличешь, но и предашь сородичей, нарушишь Традицию Маскарада, благодаря которой мы еще существуем в этом мире среди семи миллиардов людей.
— Существует еще куча тонкостей в жизни вампиров. Различные кланы, общества, но я не думаю, что нам стоит посвящать тебя в это. Пока, — Пэйн махнул рукой.
— Да почему ж? Раз уж притащили и держите меня здесь, то давайте, развлекайте, — как можно ярче выражая недовольство, потребовал Вэлан.
— Развлекать тебя надо? — усмехнулся Пэйн. — Развлеки его, Сандра, — он кивнул в сторону стоявшего у стены комода. — Я пойду. Если что — зови.
Они многозначительно переглянулись, и Пэйн их покинул. Сандра подошла к комоду, взялась за ручку ящика, видимо, чтобы открыть, и задержала взгляд на Вэлане.
— Ты готов поверить в сказку?
— Пришло время доказать мне, что я вампир, да? Любопытно, — внутри парня вновь поднялось непонятное волнение, и в голосе прозвучали сарказм и пренебрежение.
— Подойди сюда, — Сандра медленно стала открывать ящик.
Последняя ее фраза снова стала выводить звезду из себя.
— Сядь, подойди... Диваны тебе не выбить? Заведи себе собаку и отдавай ей команды. Сколько можно меня здесь держать? Что вам от меня надо, скажи конкретно?
— Успокойся...
— Хватит меня успокаивать! Тебе недостаточно того, что ты и все остальные, кроме меня, спокойны, хотя стоило бы поволноваться?
— Мне нужно, чтобы ты успокоился, Вэлан! — стала поднимать на него голос Сандра.
— Не смей на меня орать!
— Почему же?
— Потому что ты меня бесишь! Вы все. И всё здесь меня бесит! По-твоему, я должен оставаться спокойным и слушать ваши россказни, находясь в таком положении?
— В каком положении? Нам не нужны деньги за тебя, ты не похищен, сколько раз можно повторять? Мы лишь пытаемся тебе помочь!
— Держа в заложниках в этой дыре?! — Мэдлер не мог и не собирался успокаиваться.
Сандра тяжело вздохнула и, вытащив из ящика револьвер, направила на Вэлана. У последнего лицо вмиг поменялось, но на нем не выражался страх, в его взгляде читалось только непонимание, еще большая злость и ненависть к девушке и огнестрельному оружию в ее руках.
— Вы хотите меня убить? — со смешком выдавил из себя рок-певец.
— Тебе не страшно? — с дразнящей улыбкой поинтересовалась вампирша.