Тройная зачистка

Самаров Сергей Васильевич

– Пробуй, пробуй ему дозвониться... – настаивал Тобако.

Костромин снова набрал номер на «сотовике», который из рук так и не выпускал.

– Бесполезно...

– Должна быть связь...

– Если у них там не поставили генератор... – с чего-то вдруг сказал Александр.

– Генератор? – переспросил Костромин.

– Как здесь глушили, так же глушат и там.

– Кто? – не понял генерал.

– Если бы знать – кто...

Кольцевая дорога при езде на предельной скорости показалась совсем короткой. Скоро

машины свернули на Пятницкое шоссе.

– Сто сорок шестой километр! – сказал Костромин.

– А что там?

– Там проходит аукцион, ради которого Салдуев приехал в Москву.

– Какой аукцион?

– Некий химик продает рецепт того наркотика, который вводили вашей дочери.

– Но это же... – у Сомова перехватило дыхание. – Вы понимаете, что будет, если к боевикам попадет эта штука!

– Мы понимаем. И ради этого мы все здесь, и именно этим делом мы здесь заняты, – сказал Тобако.

Костромин тем временем все набирал и набирал номер Доктора.

– Занято! – воскликнул наконец.

И тут же подал музыкальную трель «сотовик» Андрея.

– Слушаю. Да, Доктор! Мы к тебе едем. С нами машина альфовцев, что там у вас? Так... Так... Какой бой? Кто их обложил? Понял... Мы подъедем все равно. Ладно. Как скажешь. Ждем тебя.

Он убрал трубку и сбросил скорость.

– Дайте отбой парням... – подсказал Тобако генералу. – Там уже все заканчивается. Салдуева обложили и не дают подняться. Скоро или возьмут, или прикончат.

– Кто обложил? – не понял Костромин.

– Доктор говорит, что «всякие пьяные полковники, которым давно пора спать...».

– Какие пьяные полковники? – не понял генерал.

– Давайте отбой. Я объясню.

Сомов стал связываться с группой. Грузовик снизил скорость и остановился. Остановился и «БМВ».

– Они могут возвращаться, товарищ генерал. А мы вас, по случаю юбилея, до дома доставим. Только мы дождемся машину с Доктором. Он скоро подъедет.

Генерал дал команду грузовику. «КамАЗ» начал разворачиваться, а «БМВ» переехал на встречную полосу и встал, оставив включенными габаритные огни.

– Что там произошло? – почти в унисон спросили Костромин и Сомов.

– Доктор звонил сегодня полковнику Мочилову из спецназа ГРУ, – повернулся Андрей к Костромину.

– Помню. Звонил...

– Полковник сказал, что он пьян и ложится спать...

– Сказал.

– Этот аукцион, как понял Доктор из разговора с Мочиловым, ловушка ГРУ для Руслана Салдуева. Персональная. Совершенно нечаянно в нее попал и Али аль-Кайдан. К нему у ГРУ свои претензии. Короче, спецназ обложил группу Салдуева. Со всех сторон.

– А что со Стасом-химиком? – поинтересовался Басаргин.

– Приедет Доктор, будем выяснять...

ЭПИЛОГ

День выдался необычайно жарким. Чуть ли не самым жарким днем за все лето. Бесшумный кондиционер

в гостинице ЮНЕСКО нагнетал легкий ветерок, но Доктор Смерть на ветерок внимания не обращал, он отчаянно и со вкусом потел. И продолжал пить горячий, парящий зеленый чай.

– Что вы смеетесь, глупошлепы? – басил он в ответ на насмешливые взгляды. – Я так прочищаю себе капиллярную систему. В самую жару самый горячий зеленый чай. Пейте, и будете здоровыми, как я. Ни одна зараза не пристанет, когда капилляры чистые.

Легче всех жару переносила Александра. Она, в отличие от мужа, даже газетой не обмахивалась. Тобако же, поставив кресло ближе к окну, открытым ртом демонстративно ловил струю воздуха из кондиционера. Пил и не мог напиться...

– Пришел, – сказал Басаргин.

Костромин открыл дверь своим ключом. Печальное лицо не предвещало праздника.

– Здесь у вас рай земной по сравнению с улицей... – сказал чуть не с завистью.

– И на чем вы порешили?.. – спросил Тобако, мало интересуясь райскими прелестями.

– Ни на чем. Они и разговаривать со мной не хотят. Одно и то же повторяют и не желают слушать моих аргументов. Даже то, что я русский и не могу желать зла своей родине – даже это их не убеждает. Станислав Борисович Головин – гражданин России. Сделал свое открытие, работая в государственном оборонном предприятии, используя государственное оборудование и в рабочее время. Следовательно, его работа принадлежит государству, и государство не собирается расставаться с тем, во что оно вложило деньги и силы. Попытка продать результаты своего труда третьим лицам, в соответствии с российскими законами, влечет за собой уголовную ответственность, и потому в настоящее время Станислав Борисович Головин находится в следственном изоляторе. Мера пресечения, выбранная ему, – содержание под стражей. Одновременно прокуратура инкриминирует Головину измену Родине и пытается приплюсовать сюда же террористическую деятельность. Я не имею таких сил, чтобы заставить ГРУ согласиться на международный контроль за «тибетцем». Таким образом, наша миссия полностью провалилась.

– Не полностью, – не согласился Тобако. – Пусть и взяли они Салдуева сами, но мы предотвратили другой теракт, не допустили распространение героина, зараженного СПИДом. Это тоже большой успех.

– Все это так... – согласился Костромин, тяжело вздохнул и улыбнулся. – А теперь о хорошем. Отчет, что я отправил позавчера, одобрен Исполнительным комитетом. Есть маленькие шероховатости, которые вызвали раздражение начальства, но без этого не бывает. Дальше... Александр утвержден в должности. Сегодня утверждение должно пройти последнюю инстанцию – у президента России. После этого, я думаю, и погода в Москве наладится... Потому что факт назначения и утверждения обязательно надо отпраздновать, а какой праздник в такую жару... Поздравляю, Саша!