Тройное убийство в Лурде
Шрифт:
— Подождите… — сказал Старик. — Не будем терять времени: я распространю ее описание по всей стране прежде, чем смотреть карточки.
— Э! — заметил Франсис. — Минутку! Если ее засекут, пусть не трогают и, главное, не берут!
— Будьте спокойны. Опишите мне ее подробнее.
С точностью, делавшей честь его наблюдательности и памяти, Коплан дал характеристики, которые нарисовали девушку настолько ярко, что профессионалам было бы нетрудно ее узнать.
По мере изложения Старик делал заметки; это четкое и безупречное
Потом он начал действовать: городской и внутренний телефоны мобилизовали компетентные службы меньше чем за три минуты. Он раздавал сухим тоном инструкции и не замечал, что Коплан доброжелательно наблюдает за ним. Непонятно почему, но Старик вдруг напомнил Коплану Дютроше; может быть, определенное внешнее сходство… или возраст.
— Если есть на нее карточка, я получу ее через четверть часа, — пообещал Старик, беря отложенную трубку. — Розыски начались. Вам нужно что-нибудь еще?
— Да, — сказал Коплан. — Деньги.
Как он и предвидел, патрон поморщился. Старик был не очень щедр.
— Сколько? — спросил он.
— Пятьсот…
— Я выпишу чек в кассу…
Пока Старик заполнял бланк, в кабинете царила тишина.
В дверь робко постучали.
— Войдите! — рявкнул начальник разведки тоном кавалерийского полковника.
Маленький, тщедушный служащий, молодой, с огромными очками на остром носу, вошел в кабинет. Локтем он прижимал к себе оранжевую папку.
— Кажется, я нашел вашу клиентку, патрон…
Франсис и Старик уставились на служащего, но их внимание сразу же переключилось на карточки, которые тот выкладывал на стол.
— Это не она? — спросил специалист по антропометрии. Коплан посмотрел на фотографию, прикрепленную к карточке.
— Да, — сказал он. — Она, ни тени сомнения.
— Хорошо, — вступил в разговор Старик, потирая руки. — Посмотрим биографию этой девицы.
Он громко прочитал сведения, указанные в карточке:
— «Лери, Моник-Мари-Анриет. Родилась в Фор-де-Франс (Мартиника) 16 апреля 1927 года. Постоянно проживает в этом городе, но большую часть своего времени проводит в Европе. Располагает большими финансовыми ресурсами, источник которых неясен. Подозревалась в торговле своим расположением в светских кругах…»
Коплан мысленно восхитился благородной ясностью канцелярских терминов, но, затаив дыхание, продолжал слушать дальше.
— «…Привлекла внимание наших служб в 1950 году личными контактами с известными иностранными агентами. Некоторые из них, арестованные впоследствии и допрошенные (см. досье 34.967;18.567 и 23.754 за октябрь и ноябрь 1951), сообщили о ней очень расплывчатые сведения, не имеющие практического значения. Неоднократно ставилась под негласное наблюдение, однако поведение не потребовало начала углубленного расследования».
Старик откинулся на спинку кресла, посмотрел на Франсиса и заключил, постукивая по фотографии:
— На этот раз
Тот, оторвавшись от своих размышлений, ответил:
— Ладно, я займусь этим.
Он встал, взял со стола чек, приготовленный для него Стариком, пожал своему шефу руку и моментально исчез под ошеломленным взглядом служащего.
Через две секунды, приоткрыв дверь, он торопливо бросил:
— Я позвоню вам в конце дня, если отыщу ее след.
Он на несколько минут зашел в финансовый отдел, потом поспешил на улицу, сел в свою машину, припаркованную в трехстах метрах от здания, и помчался в Орли. Едва приехав в аэропорт, он сразу отправился в местное отделение службы безопасности, где представился дежурному комиссару, мужчине с гладко выбритым лицом и пронзительным взглядом, имевшему от рождения плохое настроение.
— Несколько минут назад вам передали описание одной молодой женщины, — сказал он. — Вы в курсе?
Комиссар Бекке кивнул и указал головой на радиоприемник, настроенный на волну общих полицейских вызовов.
— Да, отмечено.
— Хорошо. Но я боюсь, что эта особа опередила нас и уже улетела… Вы можете показать мне списки уехавших?
— Конечно, я…
Фантастический рев моторов взлетающего самолета помешал ему договорить, и он жестом пригласил гостя посмотреть картотеку.
Объем воздушного сообщения был так велик, что листки накапливались очень быстро. Коплан отобрал те, что относились к позавчерашним вылетам, нахмурил брови и стал пробегать списки сверху вниз.
Самый удобный способ быстро покинуть страну, где у тебя могут возникнуть неприятности, — самолет. У Клодет — вернее, Моник Лери — был паспорт на ее настоящее имя. Она, конечно, была уверена, что Коплан не ускользнул от ножа пуэрто-риканского убийцы. И вряд ли приняла меры предосторожности. Тем более, ей не было известно, что на нее заведена карточка в контрразведке. Все это говорило в пользу гипотезы Франсиса: по его мнению, Моник покинула Лурд два дня назад с намерением улететь на самолете из Бурже или Орли. Значит, самым быстрым способом найти ее след была проверка вылетевших из обоих аэропортов, чем он и занялся.
«Боинг 707» пролетел на малой скорости перед окнами кабинета, похожий на чайку, парящую над землей, и покатил по посадочной полосе.
Вдруг лицо Коплана изменилось: его палец остановился на фамилии, которую он искал. Моник вылетела вчера на самолете компании ТУЭ. Она настолько была уверена, что скроется без помех, что вместо того, чтобы назвать местом назначения аэропорт в США, где можно сделать пересадку, указала истинный пункт назначения: Мартиника.
Эта ошибка могла ей дорого стоить… Коплан переписал все полезные для него сведения, обернулся к наблюдавшему за ним с чисто профессиональным любопытством комиссару и сказал: