Тройные хлопоты
Шрифт:
Перрит поведал еще много такого, чего я не желал знать. Однако отступать было уже поздно. Снявши голову, по волосам не плачут. Покончив с рассказом о Вайолет – Анджелине Мерфи, он решил сменить тему и переключился на Колумбийский университет. Его настоящую дочь звали Бьюла Пейдж. Когда Перрит заговорил о ней, у него так изменился голос, что я на полном серьезе подумал: еще немного – и он достанет из кармана бумажник, начнет показывать ее фотографии. Однако до этого дело не дошло. Его послушать, так остальные студенты были просто жалкими олухами по сравнению с его девочкой и не годились ей даже в подметки. Дейзи сообщил кучу совершенно ненужных, на мой взгляд, подробностей, но его вполне можно было понять.
– Как я уже сказал Вулфу, – начал Перрит, – есть у меня для него и другая работенка. Она тоже связана с моей дочерью. Имеется еще одна опасность. Есть вероятность, что Бьюлу может выдать сходство с матерью.
– Боже всемогущий! – возвел я очи горе. – Ну здесь-то чем мистер Вулф может вам помочь? Он что, пластический хирург?
– Считаешь, будто смешно пошутил? – поинтересовался Перрит.
Вопрос мог показаться вполне себе невинным, но задан он был таким тоном, что у меня впервые за все время разговора пробежал по спине холодок. Быть может, теперь, став одним из королей преступного мира, Перрит говорил таким тоном куда реже, чем его подчиненные. Я услышал голос убийцы. Похоже, Дейзи был готов спустить мне многое, но о Бьюле, как я понял, лучше не шутить.
– Пожалуй, не очень, – вежливо ответил я. – Надеюсь, в следующий раз получится лучше. Но если вы рассчитываете, что мистер Вулф способен что-то поделать с фамильным сходством…
– Я на это не рассчитываю. Ты слишком много болтаешь. Она действительно похожа на мать, но дело не только в этом. Иногда Бьюла сидит ссутулившись, чуть подавшись вперед, а потом – раз! – резко распрямляет спину. В точности как ее мать. Когда год назад я впервые увидел, что Бьюла так делает, я сразу понял: жди беды. Если человек, знавший ее мать, увидит, как моя дочь распрямляет спину, то сразу обо всем догадается. Я пытался отучить Бьюлу от этой привычки, но что я мог сделать? По легенде, я всего-навсего поверенный ее отца, поэтому опасался проявлять чрезмерную настойчивость. Я хочу, чтобы Вулф отучил ее распрямлять спину подобным образом.
Мало того что мне захотелось возразить – у меня на языке крутились три-четыре остроты. Однако я счел за лучшее взять себя в руки. Оставалась одна-единственная надежда: Дейзи вот-вот закруглится и наконец уйдет, не успев попросить Вулфа натаскать Бьюлу по математике – единственному предмету, в котором она пока не достигла совершенства. Однако и спустя час Перрит все еще не желал уходить. Он хотел поделиться со мной дополнительными и очень полезными, с его точки зрения, сведениями об Анджелине – Вайолет – Салли и объяснить, как лучше свести знакомство с его дочерью. При этом Дейзи беспрестанно повторял, что дело срочное и за него нужно взяться немедленно. Насколько я понял, еще один секрет его успеха заключался в скрупулезности и внимании к деталям.
Наконец он встал, собираясь уйти.
– Вайолет, – произнес он, – по-прежнему делает то, что я скажу ей. Считает, что так ей будет проще обчистить меня до нитки. Ты сказал, что Вулф – домосед. Если понадобится ее допросить, позвони мне. Я позабочусь о том, чтобы она приехала. Телефонные номера ты уже записал.
Тон, которым была сказана последняя фраза, заставил меня поспешно подтвердить:
– Вы сами видели, как я убрал бумагу с ними в сейф.
– Там ее и держи. Теперь выйди на улицу, открой дверь и позови Арчи.
– Кого позвать? – уставился я на него.
– Арчи. Ты
Прекрасное завершение чудесного дня! Забальзамированного охранника, оказывается, зовут Арчи. Я отвел Перрита в прихожую, протянул ему пальто и шляпу, после чего, приоткрыв дверь, высунул голову на улицу, осмотрелся по сторонам и, повернувшись к гостю, сказал:
– Никого нет. Позовите охранника сами.
Делать этого не пришлось. Мой тезка, стоявший на страже у черного седана, услышал звук открывшейся двери, подошел к крыльцу, поднял на босса взгляд и произнес:
– Все нормально.
Дейзи Перрит сошел по лестнице и устроился на заднем сиденье машины, после чего седан укатил прочь.
Я отправился на кухню и налил себе стакан молока. Фриц Бреннер, совмещавший обязанности камердинера и повара, как раз резал чеснок, измельчая его до атомов.
– Ca va? [1] – улыбнулся он мне.
– Лучше не придумаешь, – ответил я, сделав глоток молока. – Осталось только подобрать цвет саванов, в которых нас будут хоронить.
1
Как дела? (фр.)
Глава 4
После того как в шесть часов вечера Вулф спустился в кабинет из оранжереи, я все подробно и без утайки ему рассказал. К чему мне было что-то скрывать? В предосторожностях уже не осталось никакого смысла. Теперь у меня не было ни малейшего желания отговаривать его от этого дела. Ситуация в корне изменилась. Сейчас я даже боялся, что он ответит Дейзи Перриту отказом. Мой испуг был вполне понятен: уж слишком много я знал о секретах Дейзи. Нежелание ему помочь даже под самым благовидным предлогом ничем хорошим для меня бы не закончилось. Положа руку на сердце, должен признаться, что я был до смерти напуган. Теперь я изо всех сил пытался уговорить Вулфа разобраться с делом Перрита.
– Кстати сказать, – сообщил я Вулфу около семи часов, – я позвонил по телефону, который оставил наш гость. У них есть все, что душе угодно. Антрекоты. Бифштексы в два пальца толщиной, которые Фриц называет «филе шатобриан». Свежая свиная вырезка. Свиная печень. Они примут заказ утром. Естественно, только в том случае, если мы останемся с Дейзи в хороших отношениях. Кстати сказать, его пять штук по-прежнему лежат у нас в сейфе.
– Соедини меня с мистером Перритом, – буркнул Вулф.
Тут начались сложности. По третьему телефонному номеру мне удалось дозвониться до Дейзи. И он сказал, что сегодня к девяти вечера к Вулфу подъедет Вайолет. Весь разговор, в котором ни разу не прозвучало ни одного имени, ограничился парой десятков слов, тщательно подобранных обоими собеседниками. Даже если нас кто-нибудь и подслушивал, Перриту ничего не грозило. Через десять минут Дейзи перезвонил и сказал, что в наши планы придется внести изменения и что гостью следует ждать не раньше половины двенадцатого. Тут я возразил, что это поздновато, и поинтересовался, нельзя ли перенести встречу на завтра. Перрит заявил, что нельзя, визит состоится сегодня, между половиной двенадцатого и полуночью.
Вулф, сидевший за столом и слушавший разговор, недовольно проворчал:
– Займись дочерью.
– Вайолет или Бьюлой?
– Дочерью. Мисс Пейдж.
– На черта это сейчас нужно? Хотите поскорее отучить ее сутулиться? Куда торопиться…
– Мы даже не можем быть уверены, что у него на самом деле есть дочь. Мы знаем о ней только со слов мистера Перрита. Я желаю ее видеть. Или как минимум я желаю, чтобы ее увидел ты.
– Собираетесь представить меня ей?
– Пф! – фыркнул Вулф. – Ей двадцать один год. Соври ей что-нибудь.