Трубка Шерлока Холмса

Томсон Джун

– Какую нору, Холмс?

– Конечно же, ту, в которой спряталась наша лиса.

– Кажется, вы вполне уверены.

– Так и есть, мой друг.

– Откуда же такая уверенность?

– Она проистекает из наших наблюдений, сделанных в прошлую ночь, и увиденного сегодня утром.

– Но нам же не показали ничего, кроме множества пустых комнат.

– О, мы видели гораздо больше, включая пальцы на правой руке секретаря его светлости. Разве вы не заметили, что они испачканы, причем не чернилами, как можно было бы предположить, а?..

Он прервал свою речь, так как спаниель, которого

мы видели раньше, поднялся с ковра, на котором спал, и подошел к подножию лестницы, махая хвостом с таким же нетерпеливым видом, как и прежде.

– Четвероногий ассистент! [7] – объявил Холмс и щелкнул пальцами над перилами, подзывая собаку.

Она с готовностью повиновалась и вприпрыжку понеслась к нам по ступенькам. Пес следовал за нами по пятам, когда Холмс направился по коридору в тюдоровское крыло дома, в котором мы только что побывали. А мне-то казалось, что мы уже тщательно его осмотрели.

7

В канонических рассказах о Шерлоке Холмсе несколько раз упоминаются собаки, и есть два примера, когда эти животные помогали ему в расследованиях. См. «Знак четырех» и «Пропавший регбист». В «Человеке на четвереньках» Шерлок Холмс говорит, что серьезно подумывает написать небольшую монографию об использовании собак в сыскной работе, поскольку их повадки и нрав отражают поведение и характер владельцев.

Остановившись у двери в комнату Баркера, Холмс постучал, словно ожидая, что, пока нас здесь не было, там кто-то появился.

Его предположение оправдалось, поскольку мы получили разрешение войти и, открыв дверь, увидели Баркера. Положив книгу, он поднялся с кресла у окна, и на лице его при нашем неожиданном появлении с собакой проступил испуг.

Было ясно, что пес никогда прежде не бывал в этой комнате: он остановился на пороге, чувствуя себя неуверенно в незнакомой обстановке.

Баркер шагнул к нам, словно собираясь возразить против нашего присутствия, но тут Холмс обратился к собаке со словами:

– Вперед, Хэндел! Ищи своего хозяина!

Повинуясь команде, спаниель подбежал к большому дубовому шкафу и принялся рьяно обнюхивать его закрытые дверцы, стуча хвостом по половику.

В этот самый момент в открытых дверях у нас за спиной появился лорд Дирсвуд. Мы узнали о его присутствии по сбивчивым извинениям Баркера:

– Простите, милорд. Я понятия не имел, что мистер Холмс и доктор Уотсон вернутся…

Лорд Дирсвуд вошел в комнату и, игнорируя попытки Баркера объясниться, обратился прямо к Холмсу. Теперь лицо его не было надменным и выражало грусть.

– Я вижу, мистер Холмс, что вас невозможно обмануть. Мне следовало учесть это, зная вашу репутацию.

Слегка поклонившись, Холмс ответил:

– Мое расследование привело меня сюда, лорд Дирсвуд, но без вашего разрешения я не пойду дальше дверцы этого шкафа. Хотя меня наняла мисс Рассел, которая, должен добавить, беспокоится только о вашем племяннике, она согласна отказаться от дальнейшего расследования, коль скоро вы того пожелаете. Если

хотите, чтобы мы с доктором Уотсоном удалились, мы сделаем это немедленно.

Несколько минут лорд Дирсвуд молча размышлял над этим предложением. Затем, по-видимому, он принял какое-то решение и, повернувшись к Баркеру, спросил:

– Все в порядке? – Получив утвердительный ответ, его светлость продолжил: – Тогда проводите их в Парадол-чэмбер.

Баркер подошел к шкафу и открыл его двойные дверцы.

Как я уже говорил, шкаф был большой, разделенный внутри на два отделения. В одном висела на крюках одежда. Второе было полностью занято полками, на которых лежали рубашки и нижнее белье.

Сунув руку в шкаф, Баркер привел в действие потайную пружину, и задняя стенка с полками повернулась, как открывшаяся дверь.

Сделав приглашающий жест рукой, лорд Дирсвуд безмолвно предложил нам войти. Мы последовали за его светлостью.

Помещение, в котором мы оказались, размерами не уступало покинутой нами комнате. Однако здешняя обстановка так разительно отличалась от убранства спальни Баркера, что мы как будто попали в другой мир. Вместо простого половика на полу лежал толстый ковер, роскошные портьеры скрывали ставни на окне, перед которым стояли маленький столик для чтения и кресло. Здесь были книжные шкафы, на стенах висели картины, а в камине пылал огонь.

Единственное, что не вписывалось в этот прекрасный интерьер, – высокий железный экран перед камином, частая металлическая решетка на окне, невидимая снаружи, и, что хуже всего, пара кожаных ремней, прикрепленных к кровати, стоявшей у стены справа от двери.

На постели, застеленной льняными простынями, под стеганым вышитым одеялом лежал молодой человек. Он спал так крепко, словно был одурманен наркотиками. Его голова покоилась на подушках с вышитой монограммой.

Несмотря на молодость, это было трагическое лицо, на котором оставили свой след перенесенные страдания. Спящему было от силы лет двадцать пять, но он казался гораздо старше.

– Мой племянник, маркиз Дирсвуд, – объявил его светлость.

Он стоял в ногах кровати, глядя на неподвижную фигуру, и лицо его, такое же измученное, как у молодого человека, выражало страдание.

– Если вы видели достаточно, джентльмены, – продолжал он (мы с Холмсом не произнесли ни слова), – я предлагаю перейти в библиотеку, где дам вам полный отчет о том, как мой племянник дошел до такого прискорбного состояния. Я знаю, что могу вам довериться и все сказанное останется между нами. Ваша репутация в этом отношении также известна.

Холмс снова поклонился, и мы вслед за лордом Хиндсдейлом (таков был его настоящий титул) вышли из комнаты и, спустившись по лестнице, вернулись в библиотеку. По приглашению его светлости мы уселись у камина.

III

Беседу начал Холмс, на чем настоял лорд Хиндсдейл.

– Прежде чем приступить к своему рассказу, – объявил его светлость, – я бы хотел выслушать ваш, мистер Холмс. Возможно, это избавит меня от необходимости излагать отдельные обстоятельства, которые могут быть вам уже известны. Кроме того, мне любопытно узнать, с помощью каких методов вы так далеко продвинулись к истине.