Трудная дорога домой
Шрифт:
В любом случае подъемник — один из четырех обслуживавших трассы Афинского курорта — был местом, в котором сходились несколько очередей лыжников, каждая проходя по своему крытому кристаллопластом залу. Вагончики подъемника подходили к вершине башни по два за раз, затем каждая пара опускалась вниз по направляющим к подножию, загружалась пассажирами, и с легкостью вновь взмывала в небо, чтобы доставить их до назначенной трассы. Парящие пузыри из металла и кристаллопласта блестели и искрились под солнцем подобно магическим драгоценностям, и он задумался, не было ли это тоже запланированным эффектом. Это зрелище безусловно притягивало внимание, а их величественное движение — подобно па гигантского, сложного танца — вероятно помогало отвлечь людей от мыслей о том, сколь долго им приходится
Он проводил взглядом последнюю пару вагончиков, удалявшихся по невидимым воздушным рельсам проложенным для них наземными антигравами и силовыми пластинами башни, и натянул свой шапочку. Первый вагончик из следующей пары согласно расписания направлялся к трассам для начинающих, и они со Сьюзен должны были погрузится в него без проблем.
— Уверены, что справитесь без меня?
Он обернулся и увидел Сциллу Берчи, поднявшую бровь в улыбке. Учитель истории была высокой, стройной женщиной с коротко подстриженными каштановыми волосами и серыми глазами, и он никак не мог привыкнуть к тому, насколько тихо она передвигается. Особенно учитывая то, что, как он знал, она была одним из людей у которых регенерация не работала и что одну из ее ног — кажется правую, хотя он не был уверен в этом — заменил протез в результате инцидента приведшего к ее отставке из морской пехоты. Не то, чтобы она подкрадываласьили что-то в этом роде, просто она постоянно двигалась мягко, как охотящаяся кошка. В любом случае, он ее очень любил и повернулся к ней с ответной улыбкой.
— С Сюз и мной все будет нормально, мэм — заверил он — Обещаю, как только мы поднимемся, сразу же обратимся к инструктору.
— Я не о васбеспокоюсь, молодой человек — проинформировала его миз Берчи с огоньком в глазах — Во всяком случае не напрямую. Мне бы хотелось знать, не нужна ли будет Сьюзан моя помощь, чтобы управится с вами!
— Ну, думаю, я справлюсь, — сказала Сьюзан. — Им на самом деле достаточно легко управлять, если знать, на какие кнопки жать.
— Ну спасибо! — пробормотал Ранджит, а она хихикнула.
— В таком случае, полагаю, я могу вас предоставить самим себе, — на этот раз миз Берчи была серьезна. — Мистер Флеро получил группу в которую входят близнецы Крепсоны иДонни Тергесен. — Она закатила глаза. — Даже учитывая помощь Моники, ему понадобятся все свободные укротители, чтобы держать в руках такуюбанду. А вы двое наслаждайтесь, но будьте осторожны!
Она погрозила им пальцем с суровостью, слабо вяжущейся с блеском ее глаз, развернулась и отправилась своей дорогой. Ранджит и Сьюзан обменялись красноречивыми взглядами. Одних близнецов Крепсонов было вполне достаточно, чтобы загрузить работой троих взрослых, а Донни Тергесен, по мнению его одноклассников, был реальным кандидатом на получение премии Дарвина* 4 за выход через шлюз не надев гермошлема. Ранджит ни капли не завидовал мистеру Флеро и миз Берчи. Еще он был изрядно польщен комплиментом миз Берчи в его — и его сестры — адрес: решением положится на них.
4
Шуточная премия за самую нелепую смерть по глупости погибшего. Присуждается «за избавление своей смертью человечества от носителя гена глупости».
Что, по раздумии, начинало казаться хитрым способом обеспечить их надежность. Разочаровать того, кто был о тебе хорошего мнения, казалось тяжелее, чем подтвердить подозрения того, кто считал, что ты все равно облажаешься.
Он усмехнулся при этой мысли и направился в раскрывшиеся двери вагончика подъемника.
— Браво-Лидер, говорит «Палаш». Вам дано разрешение приступать к высадке.
— «Палаш», Браво-Лидер подтверждает получение разрешения на высадку. Ложусь на курс.
Хонор мысленно кивнула потрескивающим голосам в ее наушнике.
Но что бы ни думал Новая Тюмень, Хеджес успешно справлялся с делом. Он выдал ботам разрешение на высадку несколькими минутами позднее, чем Хонор сделала бы на его месте, но это было исключительно вопросом оценки ситуации, а у него в настоящий момент были гораздо более подробные данные о ботах других кораблей. Так что она следила за индикатором на лобовом стекле расслаблено положив руки на подлокотники ее кресла, но приготовившись немедленно принять управление если старшине Зарелло потребуется ее помощь. Лейтенант Фримантл, командовавший на учениях группой Браво, возглавлял десантную группу ботов, прорывавшихся вниз сквозь атмосферу. Хонор оторвалась от ИЛСа* 5 и взглянула на стремительно приближавшиеся горы Аттики и узкую расселину Олимпийской долины сквозь колпак кабины.
5
Индикатор на лобовом стекле.
Высоко на южном склоне расселины, которую люди называли Олимпийской долиной, ручеек талой воды струившийся по сырому, плотному слою свежевыпавшего снега по мере того, как его прогревало солнце, размыл небольшой кусок глины. Сам по себе, это был пренебрежимо маленький кусок, размером не более пары сантиметров, и он просто рассыпался, когда составлявшие его камешки потеряли сцепление между собой. Но этот кусочек лежал в основании целого пласта камешков и гравия, который, в свою очередь, поддерживал пласт камней… а на камни эти были под невыносимым давлением огромной массы снега лежащего на них. С исчезновением кусочка глины два его соседа сдвинулись и, в свою очередь, позволили пошевелится еще большему числу камней и глины.
Само по себе, это было бы не так и важно. Но это не было «само по себе», поскольку Афинский курорт лежал на склоне горы Перикл, а по подножию горы проходило незамеченное ответвление Олимпийского Разлома. Ни кем не замеченное, что представляло лишь незначительное упущение. Но и его оказалось достаточно. Дрожь, прошедшая по нему этим утром была на грани чувствительности приборов, но камни уже медленно, неторопливо двигались, когда их настигла вибрация. В первый момент могло показаться, что она не повлекла за собой последствий… но затем первый крупный булыжник тяжело повернулся и подтолкнул другой. Пока все происходящее было невидимо под невинно выглядевшим белоснежным покрывалом, но даже если бы и нашелся в Олимпийской долине хоть один человек, понявший, что происходит, уже все равно было слишком поздно что-либо предпринимать.
Ранджит Гибсон спрятал улыбку, когда Сьюзан развернула и отправила в рот вторую пластинку жвачки. Он не знал где она подцепила эту привычку — уж родители-то сделали все от них зависящее, чтобы ее подавить! — но она служила отменным барометром ее настроения. Когда она начинала поглощать пластинки одну за другой, это значило, что она полна тревоги, возбуждения, гнева, или какой-либо комбинацией этих трех чувств. В настоящий момент, по его мнению, это было на девяносто процентов возбуждение и на десять тревога, поскольку они уже проделали три четверти пути к площадке в начале трассы для новичков.