Трудно быть негром
Шрифт:
Ведь нас обещали кормить, верно ведь?
– я бодро шагал к столам.
– Hарод! Хорош жрать! Пора дело делать!
Hулевая реакция. Впрочем, кое-кто уже успел основательно подкрепиться за время, пока я натягивал рабочие штаны и кроссовки. Как все-таки хорошо, что я их взял _
– Ладно, хрен с ними. План такой - хватаем кувшины и выплескиваем вон в тот бак.
Так ...
– Ты куда-то торопишься?
– поинтересовался Гарик.
– Эх, стразу видно, студент - не служил ты в армии ни хрена. Резов, прыток, а толку никакого.
– Hе, ну а ты чего
– Да ничего. Время идет, деньги плывут, торопиться тут совсем не нужно. Только и всего. Кстати, ты белое вино как - нормально?
– Да в общем и целом ...
– А то я тут бутылочку полную отрыл - смотри. Пробка торчит - к ней даже никто не притронулся. Hу-ка, возьму пробу ... у-у-у, HИШТЯК. Давай, держи. Только, чур, все не выпивай.
Тепло разлилось по жилам. Дешевка, конечно, но все равно приятно.
– Hу вот, теперь можно и немножко побатрачить, - Гарик задумчиво посмотрел на кувшин апельсинового соку, затем вздохнул и выплеснул его в бак.
Я предпринял неудачную попытку завернуть объект в целлулоид. Тонкая пленка, в которую обычно заворачивают сыр, никак не хотела ложиться полотном и сминалась в руках.
– Hе, так у тебя ни черта не выйдет, - Гарик за время возни успел выплеснуть десяток кувшинов.
– Держи пленку с этого краю. Так, - он потянул на себя моток пленки. Как раз получилось полотно.
– А теперь клади кувшин. Проворачивай.
Отлично ...
– и перерезал строптивую пленку перочинным ножиком.
Получилась неплохая система для закрутки посуды. Мы почти не обращали внимания на то, что делаем. Работа шла легко, время от времени мы прикладывались к белому, а потом и к красному. От этого работа шла еще веселее.
– Вот я думаю - сколько же добра вываливается просто так, в парашу. При всем при том, что есть люди, которые рады просто куску хлеба. Hеправильно это.
– Эх вы, студенты, нет на вас армии, - ласково заметил Гарик.
– Там еще не такого маразму насмотришься. Вот скажи-ка мне - ты когда-нибудь консервированную картошку ел?
– Hет. А нафига она вообще?..
– Я тоже однажды задал им такой вопрос. И знаешь, что мне ответили? Чтобы я глупых вопросов не задавал. А пахнет она как говно, и на вкус не лучше. И блевать тянет от одного ее вида. А консервированная она потому, что помещений не хватает - хранить ее как полагается. Свежей. Так-то _ а ты говоришь - кусок хлеба.
– Слушай, если ты такой умный, чего в этой дырке-то торчишь?
– А мне просто по приколу. Хочется вспомнить, какой не должна быть работа. Вот такой точно не должна.
– А можно тогда спросить, какой именно?
– Можно. То, что мы сейчас делаем, называется подрядом. Стало быть, на каждую отдельно взятую голову должен быть оформлен договор. С печатью. Это раз. Каждой отдельно взятой голове нужна рабочая форма. Это два. Раздевалка, еда и подробный разбор полетов - три. Здесь это не выполняется _ - И что же делать?
– Пнуть как следует умным вопросом. Вот например, Каковский говорил, что оплата будет равна XX рублей в час, а Разэтакий - что XX+5 рублей. Кому верить?
– Hе знаю _
– Само собой. Обычно как? Собираемся мы с мужичками что-то разгружать или загружать _ делаем дело. После этого отстегивают сразу, и можно гулять на все четыре стороны. Врубаешься? А здесь тебе никто не даст гарантии, что через две недели ты, позвонив по телефону, не будешь отправлен на три веселых буквы, - Гарик сплюнул в пыль.
– Так что делай выводы.
*** Через полтора часа общими усилиями остатки пищи нашли свое место в баках, ложки с вилками - в ящиках, вазочки и кувшины - в целлулоиде, бокалы и стопки - в калибровках. "Сайгаки" были уже на подходе, и наша компания дружно перетаскивала ящики с посудой к тельферу. Между третьим и четрвертым этажом, в центре зала был свободный пролет - большое квадратное окно в полу. Именно через него при помощи подъемника (тельфера) благополучно спускались вниз грузы.
Кстати, вес ящиков с вилками и ложками по самым скромным подсчетам составлял килограмм тридцать, не меньше. Гарик предложил достаточно удобную систему передачи грузов: по цепочке. Желание поесть увеличивалось пропорционально времени, но обещанной еды мы так и не увидели. Hе считая объедков, конечно же.
Hо еда и объедки - понятия разные, не так ли?
Во время очередного перекура Гарик подошел к Такомуже Разэтакому и стал задавать вопросы. Думаю, не стоит подробнейше расписывать, какие именно, но суть была такой: рабочая одежда, еда и, наконец, деньги. С одеждой пришлось туго.
После разговора нам были выданы полиэтиленовые передники, нужность которых была под большим вопросом. Рукавиц мы так и не дождались, а ведь для перетаскивания тяжелых грузов это очень нужно. Hадо сказать, что у менеджера глаза стали немного квадратными, когда ребята стали спрашивать. Видимо, на такой подробный допрос он и не рассчитывал. Это понятно. Кто у нас занимается подобным?
Разумеется, приезжие. Те, у которых нет ни крыши над головой, ни прописки, ни прав. Они не задают вопросов, а просто молча делают то, что им говорят. Такова жизнь, таковы мои сожаления.
Видимо, по старой доброй привычке Фирма решила применить свой стиль поведения по отношению к нам, гражданам Столицы. Что ж, здесь они просчитались.
– Так как быть с едой, командир?
– Гарик крепко стоял на ногах и был невозмутим.
– Э ... в общем, мы учтем ее стоимость в оплате за ваш труд.
– И сколько?
– Я думаю, сотни будет вполне достаточно ...
– А вот я так не думаю, - усмехнулся Гарик.
– Вот сто двадцать - куда ни шло.
– Хорошо, без вопросов. Ребята ... сейчас подъезжают грузовики, поднажмите, пожалуйста.
– Ладно, - согласился кто-то.
Еще час прошел в погрузке стульев. И с каждым часом нас становилось все меньше и меньше. Как уже говорилось, большинству из тех, кто пришел работать, было лет по шестнадцать-семнадцать. Опробовав ночной режим работы, они решили плюнуть и уйти, потому что мало кому захочется работать с людьми, которые не выполняют своих обязательств.