Трудно признать (CИ)
Шрифт:
Длинные тонкие пальцы обвились вокруг моего запястья и больно сжали. Он наклонился к моему лицу и, глядя мне в глаза почти чёрными от ярости глазами, прошипел:
– Не смейте говорить о них в таком тоне! Закария и Митя не любовники! Они семья. Я сам связал их магическим браком! И не смейте называть меня эльфом!
– Но, Вы сами сказали Даньке, что Вы эльф, - пискнула я, пытаясь вырваться из захвата.
Мэллори ослабил хватку, но руку мою не выпустил:
– А что я по вашему должен был сказать четырехлетнему
Он разжал пальцы и вышел за дверь, с грохотом захлопнув её за собой.
Я осталась одна. Потирая ноющее запястье, я попыталась собрать расползавшиеся мысли в кучу: "Они не эльфы?! Тогда кто же они, черт бы их побрал? Инопланетяне что ли? За кого я вышла замуж?"
Поняв, что меня заносит не в ту степь, и я сейчас додумаюсь совсем уж до фантастических теорий, я сочла за лучшее отправиться в постель и подумать обо всем завтра. Ибо фантастики в этот день мне хватило с лихвой.
Я нашла дверь в свои апартаменты и решила обследовать владения. Это были кабинет, спальня, ванная комната и большущая кладовка. Я осталась, вполне довольна.
Всё это время прислушивалась, не проснулся ли Данька, почувствовав моё отсутствие в детской. Но ребёнок спал крепко, и я решила принять душ. В спальне у туалетного столика я обнаружила два своих чемодана и сумочку. Разворошив оба, нашла ночную сорочку на тонких бретельках и шелковый халат жемчужного цвета и пошлепала в ванную, решив отложить разбор остальных вещей до утра. После душа я забралась на широченную кровать под балдахином из плотного зеленого шелка, стоявшую на высоком постаменте и моментально отрубилась.
Разбудил меня громкий рев, доносившийся из детской. Я распахнула глаза, не сразу сообразив, где нахожусь.
Спальня была не моя, и пейзаж за окном был не привычен. Часы показывали пять утра. Потом я вспомнила, что вчера попала в другой мир и мой ребенок сейчас в соседней комнате. Один. И именно из-за этого он расплакался.
Я спрыгнула с кровати, надела халат и босиком бросилась в детскую.
Но Мэллори успел меня опередить. Он стоял перед кроватью малыша и что-то ему говорил. Когда Даня увидел меня, громкий плач перешёл в тихие всхлипывания. Я кинулась к сыну и обняла его.
– Я же говорила Вам, что в первую ночь ребенка не следует оставлять одного. Я взрослый человек, и то, сразу не могла осознать, куда попала. А он ещё совсем маленький и привык, что я нахожусь рядом.
– Вы разбаловали его, - недовольно сказал Мэллори, скрестив руки на груди.
Я обернулась к нему, чтобы высказать ему всё, что думаю о нём и
Кристиан стоял в зелёном халате, из-под которого выглядывала длинная ночная рубашка.
Я улыбнулась - это выглядело очень прикольно.
– Почему Вы не называете друг друга по имени, - спросил ребёнок, все еще всхлипывая.
– Мы будем, солнышко, обязательно. Просто мы очень сонные, - я погладила малыша по голове.
Данька лёг на живот и, немного свесившись с кровати, посмотрел вниз.
– Папа, а я думал, что только женщины носят платья и ночные рубашки, - с сомнением в голосе сказал неугомонный ребёнок.
Мэллори приподнял бровь.
– В нашем мире мужчины платья не надевают, а вот в ночных рубашках очень даже спят.
– Какой ужас, - прошептал малыш.
– И что, я тоже должен буду носить такие рубашки? На них же оборочки, бантики... Нет, мне больше нравится моя пижама, на ней машины... полицейские.
Я наклонилась и уткнулась лицом Даньке в плечико, тихо смеясь - выражение лица Мэллори трудно было описать.
– Нет, дорогой, никто не будет заставлять тебя надевать то, что тебе не нравится, - успокоила я его.
– Твоему папе нравится спать в ночной рубашке, потому что у него нет такой хорошей пижамы.
Мэллори фыркнул.
– Идете спать, Кристиан. Даня сейчас заснёт. Я прилягу пока здесь.
– Вы никогда не приучите его быть самостоятельным!
– Я самостоятельный, - обиделся ребенок, - просто мне не нравится сидеть одному в темноте.
– Сейчас уже не темно, солнце встало, - Мэллори ткнул пальцем в окно.
– Пять часов утра.
Я сходила в свою спальню, взяла подушку с одеялом и, вернувшись в детскую, устроилась рядом с сыном.
– Вы меня поражаете, - возмутился Мэллори.
– Лара, - любезно подсказал отцу Данька.
А потом ему в голову пришла гениальная мысль, и он, улыбнувшись, предложил:
– Я понял, ты злишься из-за того, что сам хочешь спать вместе с нами. Давайте, я буду спать посередине, а вы по бокам?
Я распахнула глаза. Спать перехотелось.
– Солнышко, мы втроём на кровати не поместимся, - заметила я.
– Пусть папа её увеличит... расширит, - быстро сообразил ребёнок.
Удивительно, но Мэллори, кажется, смутился. Или мне показалось?
– Дань, мы все очень устали, нам просто необходимо хорошо выспаться, - объяснила я малышу.
– И я предпочитаю спать в своей кровати, - прибавил Мэллори, подходя к двери.
– Вы сказали это таким тоном, будто я заняла вашу постель, - ответила я.
– А у тебя большая кровать?
– невинно спросил Данька у Мэллори.
– Большая.
– Всё, идёмте спать к папе в комнату! Если у него большая кровать, то мы поместимся втроём!
– Данька запрыгал на постели.