Трудные дети

Молчанова Людмила

— Потому что мне в х** не впилась твоя помощь, ясно?

Стало очень обидно. Что я ей сделала? Чем заслужила такое? Я ведь никогда ее не обижала, не оскорбляла. Старалась относиться к ней как к человеку, как к равному себе. Я такого не заслужила. Подбородок от обиды задрожал. Губы тоже, а в глазах подозрительно защипало. Девочка с отчаяньем застонала.

— Ты че, реветь собралась?

Это стало последней каплей. Я, громко шмыгнув носом, унеслась в ванную и включила воду, так что струя воды упруго билась в белой раковине, каплями

отскакивая на зеркало и на полки. Некрасиво заревела, размазывая по лицу тушь и слезы. За что она так со мной? За что она вообще на нас свалилась?

Потребовалось много времени, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Я умылась, поплескав в лицо холодной водой, и похлопала себя по щекам. Глаза красные, с полопавшимися сосудами и узкими зрачками…Ужасно. К тому же кофта сильно намокла.

Прислушалась к происходящему в квартире. Было очень тихо. Как-то особенно остро захотелось, чтобы Саши не было. Чтобы мы забыли ее как страшный сон. Но тут же я испугалась. Она неразумный ребенок. Дикий, но ребенок. Так нельзя думать.

Вышла и осторожно высунула голову в зал. Саша сидела на полу, скрестив ноги. Телевизор по-прежнему выключен. Увидев меня, не шелохнулась, продолжая так же сидеть и крутить в руках шариковую ручку.

Через полчаса приехал Марат. К тому времени я успокоилась, пришла в себя и даже приготовила ему ужин. Парень сначала зашел к Саше, спросил ее о чем-то, а потом пришел на кухню. Только тогда я позволила себе расслабиться.

— Что случилось?
– Марат погладил меня по плечу и заставил поднять голову.
– Что с тобой? Ты плакала?

— Нет, - выдавила вымученную улыбку и поспешила его обнять, чтобы случайно себя не выдать.
– С чего ты взял? Все хорошо.

— Саша опять что-то натворила?
– парень посуровел и напрягся в моих руках.

Я испытала соблазн все ему рассказать. Вот так сразу все выложить, и пусть делает, что хочет. Я не справлялась, я не знала, что делать, я не знала, зачем я это все делаю. Для кого? Для нее? Ей ничего не нужно.

— Нет, нет, Марат. Просто сегодня учительница приходила по математике и…

— Девчонка опять отличилась?

— Ничего серьезного. Просто Татьяна Митрофановна не работала с такими детьми, как Саша. Девочка многого не поняла. Не знаю, надо, наверное, было просить учительницу начальных классов…

— В общем, как всегда, - подытожил Марат.
– Как же она мне надоела со своими закидонами, кто бы знал…

Я могла поставить вопрос ребром и все сказать. Пусть Марат сам решает, как с ней быть. Девочка не хочет, чтобы ей помогали, она не хочет здесь находиться, и такое ощущение, что мы ее тюремщики. На меня никогда не выливали столько грязи, сколько выливается после общения с Сашей. Но что-то меня остановило. И останавливало не раз в дальнейшем.

— Марат, все правда нормально. Просто я погорячилась, позвав учительницу старших классов. Они просто говорили на разных языках и все.

— Точно?

Он

не верил, и чтобы прекратить все вопросы, я коснулась его губ своими. Еще и еще раз, пока Марат не расслабился и не обнял меня по-другому. Не защищая от кого-то или чего-то, а нежно и бережно.

— Точно. Есть будешь?

— Ммм…не хочу есть, - капризно надул губы Марат и тихонько рассмеялся.
– Тебя хочу.

Наверное, никогда не смогу перестать краснеть после его слов. Только его слов.

— Ты что? Здесь же люди.

— Я очень аккуратно и тихо, - сам знает, что врет.
– Ксюш?

— Да?

— Оставайся сегодня у меня. Завтра пар нет. Можно поваляться.

— Не сегодня, - мне нужно было домой. Как бы ни было спокойно и безопасно с Маратом, мне надо восстановить силы - как моральные, так и физические.
– Давай попозже.

— Когда? Уже полгода не пойми как…

— Скоро, Марат. Скоро. Дай мне еще немного времени, хорошо?

Он отступил, слава богу. Очень приятно знать, что есть человек, понимающий тебя вот так хорошо. Способный надавить, когда нужно, и отступить, когда требуется.

— Хорошо. Но знай - я соскучился.

Я рассмеялась и поцеловала его на прощанье, обняв за шею.

— Я тоже. Но скоро мы будем вместе.

— Я тебя на неделю запру в комнате, - пригрозил парень, но вместо страха во мне проснулись другие чувства. Как он и рассчитывал.
– Я не шучу.

— Буду ждать.

Как бы ни были прекрасны наши урывочные, случайные встречи, ничего не могло заменить ночи в его объятиях.

Прощанье затянулось на неприлично долгое время, и пришлось почти отрывать Марата от себя. Со смехом выбежала с кухни и через плечо погрозила парню пальцем. Но стоило мне увидеть Сашу, улыбка угасла, словно ее и не было.

— Уходишь?
– без особого интереса спросила девочка.

— Да.

— Почему ты плакала?

Она действительно не понимает и не замечает, как себя ведет? Издевается? В очередной раз?

— Потому что я расстроилась.

— А почему Марату ничего не сказала?

Она подслушивала. Слышала каждое наше слово. И про нее, и про нас…Я не любила, когда лезут в личное. Даже стеснялась целоваться на улице и смотреть на целующиеся пары. Это слишком интимное. Саша заняла в их жизни много места, очень много, пусть этого и не хотела, но в ту часть себя я не хотела давать ей доступа.

Девочка его боялась. Хоть и старалась не показывать. Но обычно матовые, бесстрастные глаза переставали быть бесстрастными, и в такие моменты я начинала бояться уже за Марата. Но только на него Саша обращала внимание. Только к нему прислушивалась. И боялась. Я не хотела, чтобы эта девочка кого-то боялась. Тем более, Марата, которого непонятно за что можно было опасаться.

— А надо?

— Нет.

— Вот я и не рассказала.

— Почему?
– допытывалась девочка, не удовлетворяясь расплывчатым ответом.