Трудные девяностые
Шрифт:
Каждую субботу и воскресенье приятели с кучей всякого автомобильного хлама, торчали в рядах продавцов. Десять лет проведенные на рынке дали свои результаты: их знали все автомобилисты, и они знали многих.
В Армии приятели не служили, еще в училище Гоша и Кеша получили белые билеты. У первого было что-то с сердцем, у второго что-то с легкими, что не мешало ему выкуривать две пачки «Беломорканала» в день. Их дворовые знакомые, в основном, пошли по этапам, но некоторые образумились и при встрече не замечали наших друзей.
Нечаянное знакомство на рынке перевернуло всю их жизнь. Однажды, к ним подошел человек в шляпе и очках и попросил какую-то дефицитную деталь, предложив хорошие деньги. Этой детали у них не было, но они обещали ее достать в течение недели. Незнакомец им оставил номер телефона. Наши аферисты, с уже отремонтированной и сданной хозяину машины, сумели
Оказавшись без работы и денег, они первое время жили от продаж на рынке. А потом, набравшись храбрости, предложили свои услуги директору комиссионного магазина. Тот взял их на временную работу: подрабатывать грузчиками, дворниками и прочее. Первое время они стеснялись, «смотрели в рот» каждому продавцу и покупателю, но скоро осмелели и на всех просящих стали смотреть свысока. Они первые узнавали, какие вещи приносили в магазин и сколько они стоят сейчас и после уценки. У них появилась своя клиентура, которая заказывала определенный товар и наши молодчики, за некоторую сумму сверх цены, доставляли нужное покупателю.
В конце восьмидесятых стали открывать границы соседних стран и в бывшее СССР хлынули потоки различной радиоаппаратуры и дефицитных вещей. Гоша и Кеша впервые надели на себя настоящие американские джинсы и турецкие кожаные куртки. Курили они исключительно заграничные сигареты и лениво жевали настоящие жевательные резинки. Знакомые и покупатели смотрели на них, как на «Богов». Все «достать» могли только они, конечно после директора и его приближенных.
Друзья легко научились распознавать настоящий товар и подделку. Стали за дешевую вещь «драть» со своих клиентов баснословные деньги. У них были свои приемы обработки товара. Например, с дорогих джинсов, они снимали нашивки и прикрепляли их к дешевым. Также делали и с другими вещами. Особенно большие деньги они имели за продажу иностранной аппаратуры: телевизоров, приемников, видеомагнитофонов. Здесь их мошенничество доходило до самой крайности. Приятели могли незнакомому покупателю показать настоящий приемник, дать его подержать в руках, послушать его работу, а потом ловко засунуть в красивую упаковку рулон бумаги, тщательно упаковать коробку, обернуть липкой лентой и отдать такую «куклу» просителю.
Вот, что они делали честно – это делили деньги между собой. Здесь они были верны принципам братства – все поровну!
Рядом с комиссионным магазином, через стенку, находился магазин по продаже запасных деталей к автомобилям и мотоциклам. Они и там сумели хорошо устроиться. Перезнакомившись со всеми продавцами, наши приятели знали, какой товар есть в магазине, какой придет скоро и что припрятано за прилавком. Гоша с Кешей быстро находили покупателей на нужные запчасти, не забывая делиться с продавцами. Все были довольны, и наши махинаторы всегда были при деньгах. Правда, иногда и у них были неприятности. Раз или два в месяц им доставалось от обманутых покупателей. Тогда приходилось или с извинениями возвращать деньги, или «доставать» дефицитный товар, или, прикрываясь своими рослыми знакомыми, просто пугать наседавших обидчиков. Все это они рассказывали мне у пивного ларька или в баре столовой, где я угощал их дармовой выпивкой. Зарабатывая больше меня, они всегда стремились выпить за «бесплатно», а мне приходилось платить, поддерживая дружеские отношения с этими личностями. А что было делать? Мой автомобиль без таких знакомств, сгнил бы в гараже. Запасные части, ой, как трудно было достать без таких знакомых.
Однажды, когда друзья пили со мной бесплатное пиво, они рассказали, как недавно провернули с каким-то стариком денежное дело, подсунув ему вместо дорогой магнитолы, пустую коробку. Я попросил рассказать подробней. Гоша и Кеша со смехом передали все мельчайшие детали происшедшего.
В понедельник, утром, к продавцу обратился почтенного вида старик, с просьбой достать японскую магнитолу. Продавец, молодой парень, смекнув, что можно хорошо заработать, указал этому деду на Гошу и попросил поговорить с ним. Ну, а дальше все было делом техники наших пройдох. К вечеру весь магазин знал, как покупателю подсунули пустую коробку за крупную сумму денег. А когда через час рассерженный старик пришел и стал требовать с
Недели три, все было как обычно – товар, продажа, хруст зеленых в кармане. Приятели давно забыли этот инцидент со стариком. А дальше развернулась картина, о которой я узнал значительно позже.
Через месяц мне пришлось заглянуть в магазин за какой-то мелочью. Спросив у продавцов про своих знакомых, услышал: «Да их убили! Милиция кое-что нашла, но мы не знаем подробностей». Через некоторое время выплыли и подробности.
Старый покупатель их не забыл. Он просто дал им время успокоиться и забыть о происшедшем. Вор «в законе», главарь крупной преступной группировки, делал подарок своему внуку, но его грязно оскорбили в магазине, два каких-то мелких жулика. И он решил их наказать.
Утром к магазину подъехала «Газель», из нее вышел молодой, веселый парень и попросил сторожа познакомить его с Гошей и Кешей. Получив обычные чаевые, сторож привел приятелей. Новые знакомые предложили приятелям сбыть партию японских приемников. Те, почувствовав, что можно крупно заработать – согласились. Их пригласили в фургон посмотреть аппаратуру. Ничего не подозревая, Гоша и Кеша нагнулись над большой картонной коробкой. Два выстрела в затылки, оборвали начатое дело. Веселый парень и шофер, плотно связав тела, упаковали их в длинную коробку, не забыв сделать контрольные выстрелы.
«Газель» спокойно выехала со двора и растворилась в потоке машин. Сторож, занимаясь своими делами, не слышал выстрелов, а на отъезд машины, исчезновение приятелей, не обратил никакого внимания.
Труппы привезли к Финскому заливу и переложили на катер, который утопил их подальше от берега. И все было бы хорошо для бандитов, но шторм выбросил тела на берег. Милиция, давно наблюдавшая за действиями этой банды, вышла и на это убийство. Правосудие восторжествовало и в отношении убийц, и в отношении Гоши и Кеши.
Мне было жаль этих парней. Я их считал не злобными, а просто дурными и жадными до денег. Им хотелось «все и сразу», намучившись от нищеты и попав в водоворот ценностей, они решили, что стали «акулами» в жизни, но были проглочены еще более крупными хищниками.
Две Ольги – два Олега
Осень – счастливое время для художника. Я очень любил рисовать природу в это время. Особенно мне нравился октябрь: когда почти вся листва покидает ветви деревьев, и через оголенные места видны небо и пейзаж далеко позади стволов. Вся эта волшебная картина черных линий ветвей и туманной голубой дали вызывает у художника большой прилив творческой энергии. Многие художники уходят в парки, выезжают за город, а мне, в девяностые годы, нравилось рисовать на Смоленском кладбище Васильевского острова. Кладбище было заброшенным, центральная часть еще хранила какой-то порядок, а по краям, ближе к дорогам, была полная разруха. Эта разруха давала определенное очарование пейзажу: затопленные могилы, кустарник, камни, кое-где части разрушенных памятников, разбитых склепов. Вечером все это облито красно-оранжевым светом заходящего солнца; утром другая картина – голубой туман постепенно снимает занавес с видимой картины. Со стороны речки Смоленки, справа находилось надгробие в виде креста – памятник умершему от ран командиру полка в Первую Мировую войну. Этот крест, обвитый плющом и прикрытый кустарником, с поредевшей листвой при вечернем солнечном освещении являл собой чудесную картину. Не менее двадцати этих пейзажей были мной потом исполнены. Немного подальше старые захоронения были уничтожены, и на их месте появились новые памятники. Особенно были заметны два черных мраморных памятника. Один простой, вертикальная плита с золотым тиснением портрета погибшего солдата и краткой надписью. Другой, похож на мавзолейный вход классической архитектуры – молодого человека и пожилого мужчины с портретами и витиеватой надписью. По субботам около этих могил я видел двух нестарых женщин. Одна – высокая, прямая в черном платье. Другая – маленькая полная в темном костюме. Они приходили в одно и то же время, приносили одинаковые цветы и, постояв минут десять у могил, вместе шли к выходу. Я на них мало обращал внимания – занимался своим творчеством.