Трудный отпуск

Сухов Евгений Евгеньевич

Гадать я не стал. А просто сел и поехал в Управление.

* * *

Управление внутренних дел по Городищенскому району, где мой друг Размолов служил в должности начальника следственного отдела и, соответственно, являлся вторым заместителем начальника Управления, находилось на улице Алексея Пешкова. Отъехав от дома Размолова, я поехал по улице Бехтерева, забирая на восток, повернул на улицу Гафури и, проехав пару кварталов, свернул на улицу начдива Азина. Снова забирая на восток, доехал до Городищенской улицы, бывшей когда-то, надо полагать, центром города, повернул налево и по мосту через речку Ела попал сначала на Большой Гласный переулок, в затем и на улицу Алексея Пешкова.

Доехав до длинного трехэтажного здания полицейского Управления,

я вышел из машины и позвонил Женьке. Впрочем, по его званию – подполковник юстиции – и весьма значительной должности в Управлении внутренних дел, его теперь надлежало звать не иначе как Евгением Николаевичем.

– Аврал у нас тут, – вышел на мой телефонный звонок с озабоченным видом подполковник юстиции Размолов и крепко пожал мне руку. – Давай пройдем ко мне. Что нам тут, как двум тополям на Плющихе, отсвечивать…

Настроение у моего друга, как я успел заметил, было не веселое. В потухшем взгляде сквозила озабоченность; движение беспокойные, нервные. Состояние знакомое, такое бывает, когда дело не залаживается, не видать концов, за которые можно было бы потянуть, чтобы распутать весь клубок. Выход в такой ситуации существует: нужно постараться успокоиться, хотя это бывает очень непросто, и начать работать, по возможности, более продуктивно. Имеется и второй вариант: следует попросить помощи у человека, которому доверяешь, умеющего взглянуть на создавшуюся ситуацию беспристрастным взглядом.

Мы прошли мимо дежурного, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет Евгения Николаевича. Он был небольшим, но уютным. Было видно, что хозяин кабинета проводит в нем значительную часть своего времени, если не сказать жизни.

– Что за аврал? – поинтересовался я, усаживаясь за стол против моего старого друга. – И что значат твои слова, что я, мол, очень вовремя приехал? Тебе требуется моя помощь?

– Ты, наверное, устал с дороги. А я тебя тут нагружаю своими проблемами… – с легкими извиняющими нотками слегка провинившегося человека произнес начальник следственного отдела Управления внутренних дел.

– Перестань. Ничего ты меня не грузишь, – посмотрел я на него с появившимся у меня недоумением.

Сказанное очень не походило на моего старинного товарища, поскольку Женя Размолов никогда не отличался деликатностью, да и характер у него был далеко не мягкий. Что же на него нашло такое? Очевидно, этот «аврал» или чего там у них приключилось, достало его так крепко, что он был вынужден изменить своей природе. Надеюсь, всего лишь на какое-то время. А то это будет уже другой Женька, то есть Евгений Николаевич, к которому мне придется привыкать заново, чего делать мне бы очень не хотелось. Представляете ситуацию: едете вы к одному человеку, которого знаете целую вечность, а приезжаете к совершенно другому, – с другим характером, с другой линией поведения, даже разговаривает он иначе, – хотя и пребывает в прежнем обличии. Форма не поменялась. Поменялось содержание… Что ж, тем более интересно будет узнать, что такого у них в Городище приключилось, отчего подполковник юстиции Размолов так размяк, что сделался сам на себя не похож…

– Да и не устал я, наотдыхался в отпуске, – добавил я бодро, всем своим видом демонстрируя другу, что приготовился внимательно его слушать и при возможности помочь.

– Хорошо, – поерзал в своем кресле Евгений Николаевич. – Твоя помощь мне не помешает… Слушай… – Какое-то время он собирался с мыслями, затем неторопливо начал: – В городе за последнюю неполную неделю произошло два странных убийства. Первое было совершено ровно неделю назад: в своей квартире был убит бывший председатель исполкома Городищенского муниципального района, а ныне пенсионер Зиннур Мансурович Хеснияров. Кто-то шарахнул его по лбу каким-то тупым тяжелым предметом, отчего наш бывший председатель исполкома скончался на месте. Второе убийство было совершено…

– Погоди, друг, погоди, – перебил я Женю Размолова. – То, что ты мне сейчас рассказываешь, звучит слишком сухо и уж очень как-то

обще. Мне же нужны малейшие подробности, детали, нюансы, а иначе я не смогу увидеть картинку целиком и в полном объеме… А без этого я вряд ли сумею тебе помочь. Ты же следак, сам ведь знаешь: все эти мелочи в нашем деле порой являются определяющими и дают понимание того, что произошло в действительности.

– Понимаю, бес прячется в деталях… Что ты хочешь знать? – поинтересовался Евгений Николаевич.

– Все, – ответил я, как само собой разумеющееся и ничуть не сомневаясь, что в деле о двух убийствах начальник следствия подполковник Размолов знает все от начала и до конца. – Начнем с орудия убийства…. «Тупой тяжелый предмет» – что это за предмет предположительно? Обух топора, обрезок трубы или что-то иное? – начал я перечислять вопросы, что меня интересовали. – Какие предположения вами выдвигались, и что об этом говорит эксперт? Кто открыл двери в квартиру бывшего председателя исполкома: сам он или замок был все-таки взломан? А может, его открыли отмычкой? Что говорят эксперты: умышленное это убийство или совершенное спонтанно? Какие детали свидетельствуют о том, что убийство было умышленным или спонтанным. И есть ли такие делали вообще? Каково время совершения убийства? Что говорят опрашиваемые соседи, есть ли свидетели? Имеются ли такие очевидцы, которые что-то видели или может быть хотя бы что-то слышали? И еще, – продолжил я перечислять интересующие меня вопросы, – что конкретно пропало в квартире бывшего председателя исполкома, и пропало ли вообще? Что собой представлял этот Хуснуяров, как личность? Его характер, слабости, привычки? Манера вести себя с окружающими. Его привязанности? Может быть какая-то женщина…. Имеются ли у него родственники. Если имеются, тогда кто они такие? Чем занимаются? Где работают или служат? Его отношение к ним? Мне бы хотелось получить как можно больше информации об этом Хусниярове…

– Хесниярове, – тактично поправил меня мой друг.

– Ну, пусть Хесниярова, – согласился я с поправкой подполковника юстиции Размолова – Сути моих вопросов это не меняет…

– Не меняет, – в некоторой задумчивости произнес Евгений Николаевич. – Итак: начну по порядку… Мы единственно убеждены, что убийство бывшего председателя исполкома Хесниярова было совершено тяжелым тупым предметом. Без прочих предположений. Орудие убийства так и не было найдено. Вполне возможно, что это мог быть обух топора, обрезок трубы или, скажем, молоток…

– Второе убийство тоже совершено тяжелым тупым предметом? – решил я забежать вперед.

– Так точно, – по-военному ответил подполковник юстиции Размолов. – Раны идентичны первому убийству и по заключению медиков, нанесены одним и тем же или аналогичным предметом.

– Металлизация ран выявлена? – спросил я. – Наличие металла в ране, может какие-то осколки или его частички. А если оно присутствует, тогда какое его качество?

– Ну, знаешь, Макс, – посмотрел на меня с некоторой укоризной мой старый друг. – Это там у вас в столицах сделать подобный электрографический или гальванографический анализ все равно, что два пальца об асфальт. А у нас нет ни помещений под все эти процедуры, ни специалистов соответствующей квалификации, ни нужного оборудования и инструментария. Да и не всегда при подобных поранениях в ранах остаются на коже или в теле частички металла, которые можно вот так взять и обнаружить…

В словах Евгения Николаевича имелся свой довод, поэтому я решил оставить эту тему:

– Хорошо, продолжай.

– Дверной замок входной двери в квартиру не имеет никаких повреждений, стало быть, он не взламывался. На его поверхности отсутствуют также и царапины, указывающих на то, что замок открывался не родным ключом. Из этого можно сделать вывод, что отмычкой замок тоже не вскрывался. Получается, что своему убийце пенсионер Хеснияров открыл дверь самостоятельно и никак иначе.

– То есть, жертва была хороша знакома со своим убийцей, – с едва заметной вопросительной интонацией спросил я.