Трудовые будни барышни-попаданки 3
Шрифт:
Да, пришлось. «Оказия» оказалась следующей: Алексей Иванович привез спирт, или вино по тогдашней коммерческой терминологии, в Нижний Новгород. По пути выяснил в трактирах, что розничные цены повысились, ведь они в прямой зависимости от стоимости зерна. А на казенном заводе скупали по прежней цене. Вот мой управляющий и проявил творческий подход: стал обходить питейные заведения, предлагать продегустировать мою продукцию и продавать, да так, что каждая четверть приносила ему почти половину дохода от заводской цены.
Вот
– Да еще и бумагу сразу отобрали с вашей подписью: продаю по воле и приказу барыни, а что барыня приказала на завод везти – в бумаге не сказано. Повезло вашему человеку, что Михаил Федорович в Нижний заглянул, а ваш возчик его на улице увидел. Тамошний-то винный жук – откупщик всю полицию в кулаке держит. Изничтожает тех, кто ему монополию портит. Так-то, конечно, Михаил Федорович с губернской полицией договорился, чтобы ваш управитель поскорей вино сдал на завод. Вот договорился – недешево. Чтобы протоколы изъять, будто и не приезжал в Нижний ваш человек…
…Есть такое понятие «испанский стыд», когда стыдно за другого. Наверное, есть такая же боль – горят щеки, дрожат пальцы, стучит сердце. Когда понимаешь, как больно было любимому человеку. Как пришлось Мише делать то, что ему противнее всего, – договариваться. Смотреть в масленые хитрые глазки, слушать намеки, обещать, платить.
– Недешевым вышло винцо, – вздохнул гонец. – По правде говоря, Эмма Марковна, так может статься, что пришлось Михаилу Федоровичу в долги влезать. Вы же знать должны, он много денег с собой никогда не возит.
Не просто вздохнул – взглянул на меня с укоризной. Такими начальниками, как Миша, дорожат. Спрашивает строго, но уважает, никогда злость не сорвет и не подставит. Это в любую эпоху дорогого стоит, а уж в эту, полную самодурства, тем паче.
– Плохо вышло, Петр, – искренне сказала я. – Не дала своему человеку наказа – ни капли не продать мимо казны. Что же он?
– Возвращается, – сказал полицейский. – Михаил Федорович вас просил известить заранее, вдруг слух раньше дойдет. И чтобы вам известно стало все как было. А то мало ли…
Еще вчера я ответила бы взглядом драконьего гнева: что «мало ли»?! Мой человек мне солжет? Мои люди мне не лгут!
А теперь просто опустила взгляд. Могла ли сама ожидать такую каверзу от самого надежного сотрудника? Который в первый день нашего знакомства проявил маленькую, но такую приятную инициативу, а потом оказался едва ли не лучшим помощником. За год вырос из мальчика на побегушках в управляющего.
И вот… Обменял доверие на махинацию, пусть даже и не мелкую. Бес попутал? Раньше я считала это шуткой или эвфемизмом. Сейчас стоит отнестись как к одной из гипотез, другой под рукой нет.
Ладно.
Сама же вернулась к веселой толпе. Выпила рюмку легкой наливки, потом еще… успела остановиться, понять, что принялась утолять тревогу и обиду самым опасным способом. Мужики и бабы радовались от души, плясали, почти не ссорились. Я на них поглядывала и гадала: кто же еще способен отколоть такую недобрую шутку?
Если не Алексейке, то кому верить?
Алексей Иванович вернулся через три дня. Я применила жесткий педагогический прием. Встретила у ворот, оглядела материальную часть, мгновенно сосчитала повозки и лошадей, отметила, что все вернулось, но промолчала. Только сухо кивнула в ответ на приветствие и коротко велела:
– Ступай в контору.
Заранее убедилась, что лишних ушей не будет. Не знаю, что скажу, да и не знаю, что услышу.
Алексей Иваныч выглядел исхудавшим – не ел, что ли, на обратном пути? Сюртук и жилет висели на нем как на неправильно выбранном пугале.
Вошел, вывернул карманы. Вынул несколько мятых ассигнаций, кучку металлических монет.
– На завод бесплатно отдать пришлось, – сказал он с непривычной хрипотцой.
– А что продал в кабаки? – бесцветно спросила я.
Алексей молча указал на стол. Тихо произнес:
– Взятки давать пришлось. Мне и Михаилу Федоровичу. Я – совсем мелким крючкам, он ходил куда-то. Сколько сам отдал – не сказал.
Вдохнул воздух, добавил:
– Все, что в бутылях было, настойки духмяные, все раздарить пришлось. Откупщик оценил. Сказал, что мягко и вкус во рту. Если бы, говорит, не качество такое, не стал бы миловать.
– Казнил бы, – так же сухо заметила я.
А потом взглянула ему в глаза и сказала:
– Алексей, вот зачем это? Мой доход приумножить хотел? Но я же тебе сказала – только на завод. Так ты не о моих доходах думал?
Алексейка кивнул.
– Зачем тебе это, Алеша? – устало спросила я. – Хотел накопить и сбежать, в купцы податься? Девица тебе на ярмарке приглянулась, на приданое собирал? Что ты такое задумал, что у меня не попросить?
Глава 15
А ведь и вправду. Я вспомнила, как Алексейка изображал непутевого сынка купца первой гильдии. Как гулял по ярмарке и его принимали за дворянчика. Тогда-то, небось, и встретил свою любовь, скорее всего первую. Дочку какого-нибудь купца или мещанина. А то и из дворян…
Понятно, не признался, что хоть в фаворе у барыни, но все же подневольный он человек. Пообещал, наверное, вернуться и решил получить волю любой ценой… ценой обмана. Уж что бы дальше делал – сбежал, купил поддельные документы, – не знаю, но это возможно.