Трудовые будни барышни-попаданки
Шрифт:
Патент на свечи и глицериновое мыло я продала. Все равно столько сырья в уезде не найдется, да и свечной заводик — я же не отец Федор, чтобы о нем мечтать. Заодно подсказала купцу несколько идей из будущего для рекламы мыла. На обертке все одно что-то надо печатать, да и в лавке, если повесить плакаты с хорошей картинкой и слоганом, продажи лучше пойдут. В витрину, опять же, вывеску… Здешних барышень в институте учили рисовать. Не на уровне настоящего искусства, но для эскизов
Торговые партнеры было засомневались, но я предложила попробовать и лично нарисовала пару рекламных плакатов в большую скобяную лавку на центральной улице. И таки имела успех. Продажи мыла подскочили на двадцать процентов — это немало. После чего сомневаться в моих идеях купцы почти перестали. Почти — потому что я все еще оставалась женщиной, барыней и молодой вдовой. Существом, априори неспособным к разумной мыслительной деятельности. То, что сия деятельность наличествовала и начала приносить прибыли, а в будущем сулила еще большие, моим главным интересантом воспринималось на уровне чуда с цирковой обезьянкой. Ишь ты, какие фокусы выделывает, кто бы мог подумать?
Также договорились, что если уважаемый Николай Аграфенович захочет патент перепродать или сделать кому концессию, то мне — треть от суммы. Договор был составлен, подписан и оформлен со всеми двуглавыми печатями.
Задержалась я и для того, чтобы помочь наладить производство. Помещение купец живо нашел, сырье купил, людей дал своих. С ними и налаживала нехитрый процесс, сразу закладывая в него все требования техники безопасности и гигиены труда. Николай Аграфенович лично принял из рук в руки толстую тетрадь, где все было расписано: и как стеарин из сала варить, и как рабочий процесс наладить. И клятвенно обещал все прописанные условия соблюдать.
Я ему поверила. Собственно, и выбрала ведь этого мракобеса и ретрограда в том числе потому, что о нем шла твердая слава: мол, на сотрудничество идет с трудом и слово купеческое давать не любит. Но если уж дал — скорее умрет, чем нарушит.
А вот кондитерку пока буду делать сама. С реализацией купец мне поможет, наладит контакты с кондитерскими и трактирами. A большего пока и не надобно. С производством я тут справлюсь, как и со многим другим, что пока только в моей голове и планах.
Лошадки как раз и тянут сани с ингредиентами, оборудованием, специальной аптекарской посудой. Ярмарка в Нижнем — прав был Алексейка: если тут чего и нет, так разве что птичьего молока. Вот кстати! Торт «птичье молоко»… я его готовить умею. Но здесь пока нет нужных продуктов, в частности
Совсем скоро, по весне, придет отдельный обоз с бочками — земляное масло мне отправит Николай Аграфенович после первой навигации, когда с низов Волги придут баржи с нефтью.
Будет, будет у меня керосин. И не только.
Лампы и светильный спирт мы обсудили, но оставили на будущее — я вспомнила историю с денатуратом. Это когда производитель чем только спирт для ламп не разбавлял, вонючим или вредным, чтобы его не пили. Но нашему народу все нипочем, в том числе и скипидар. Начнешь продавать топливо для ламп — оно по определению будет дешевле казенной или акцизной водки. Кто-то напьется и отравится, а государство нам головы открутит или взятками замучает. Во-первых, за торговлю тем горючим, во-вторых, за дурня, который по собственной глупости помер. Николай Аграфенович на мои опасения только кивнул и согласился дождаться керосина. А там и лампы поставим в производство.
Вот как вышло! Я приехала в город сомнительной прожектершей, а уезжаю — пайщицей акционерного общества, да и богачкой по уездным меркам.
Напоследок, когда все было подписано, договор спрыснули шампанским. Я позволила себе один бокал. Иван Ефимович проводил меня до саней. Я спросила:
— Не от вас ли вчерашние дары?
— От меня, — сказал приказчик. — Извините, Эмма Марковна, что деньги предлагал. А от подарков уж не откажитесь. Сам ходил выбирал, хотел вас порадовать. Сын-то у меня пока один.
Я решила Ивана Ефимовича не обижать. Только попросила повторить обещание — не мешать Степке дружить с Федькой.
Наш маленький обоз пересекал Волгу. Лед тут не брали, колея накатанная, можно, не беспокоясь, обернуться и не отрываясь смотреть на медленно уплывающий Нижний Новгород. Верхние и нижние посады уже не разглядеть, но кремль виден отчетливо.
— Барыня! Барыня…
Я обернулась и увидела всадника. Сразу узнала Ваньку, того самого сметливого парнишку, что иногда исполнял роль швейцара. Ванька прискакал на взмыленной усталой лошади. Подумала — под другим седоком пала бы.
— Эмма Марковна, хорошо, что вас встретил, — задыхаясь, сказал парень, будто сам бежал. — В городе-то как искать.
Судя по его лицу, ничего другого хорошего услышать мне не предстояло. Сердце сжалось, солнце скрылось за невидимым облаком, и вечерние тени легли раньше вечера.
— Эмма Марковна… Беда в усадьбе. Не уберегли!..
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Первая глава второго тома появится на портале во вторник, 7.03. До встречи;)