Труды
Шрифт:
Я хочу сказать нечто о крещении Иисуса Христа. Люди приходили к Иоанну креститься, исповедуя свои грехи. Они приходили к Иоанну, потрясенные его проповедью, тем, что есть правда на земле, что есть правда небесная, что есть суд на земле, суд совести, а в вечности – суд Божий и что тот, кто не помирится со своей совестью на этой земле, безответным станет перед судом Божиим. Иоанн Предтеча говорил о покаянии именно в этом смысле: обратитесь к Богу, отвернитесь от всего того, что вас пленяет, что вас делает рабами ваших страстей, страхов, жадности, отвернитесь от всего того, что недостойно вас и о чем ваша совесть говорит: нет, это слишком мало, ты слишком большое существо, слишком глубокое, слишком значительное для того, чтобы просто предаться этим страстям, этим страхам. Но можно ли сказать нечто подобное о Христе? Мы знаем, что Христос был Сын Божий не только в каком-то переносном смысле слова, но в самом прямом. Он был Бог, Который облекся в человечество, воплотился. Вся полнота Божества, как говорит апостол, обитает в Нем телесно (Кол 2:9), и можно ли себе представить, что человеческое существо, пронизанное Божеством,
Вот объяснение, которое мне когда-то дал один пожилой священник. Я был тогда молод и ставил ему этот вопрос, и он мне говорил: знаешь, мне представляется, что, когда люди приходили к Иоанну, исповедовали свои грехи, свои неправды, всю свою нечистоту и душевную, и телесную, они как бы символически ее омывали в водах реки Иордана. И его воды, которые были чисты, как всякие воды, становились постепенно оскверненными водами. Эти воды, насыщенные человеческой нечистотой, неправдой, человеческим грехом, человеческим безбожием, постепенно становились мертвыми водами, способными только убить. И Христос в эти воды погрузился, потому что Он хотел не только стать человеком совершенным, но хотел, как совершенный человек, понести на Себе весь ужас, всю тяжесть человеческого греха. Он погрузился в эти мертвые воды, и эти воды передали Ему смерть, смертность, принадлежавшую тем людям, которые согрешили и несли в себе смертность, смерть, как оброцы греха (Рим 6:23), то есть возмездие за грех. Это момент, когда Христос приобщается – не греху нашему, а всем последствиям этого греха, включая самую смерть, которая, в каком-то отношении, ничего общего с Ним не имеет, потому что, как говорит святой Максим Исповедник, не может быть, чтобы человеческое существо, которое пронизано Божеством, было смертно. И действительно, церковная песнь, которую мы слышим на Страстной седмице, говорит: О Свет, как Ты потухаешь? О Жизнь вечная, как Ты умираешь?{200} Да, Он – вечная жизнь, Он – свет, и Он потухает нашей темнотой, и Он умирает нашей смертью. Поэтому Он и говорит Иоанну Крестителю: оставь, не препятствуй Мне погрузиться в эти воды, нам надо исполнить всю правду – то есть все, что справедливо, все, что должно быть сделано для спасения мира, должно нами быть сейчас исполнено.
Но почему же тогда Он приходит на воды крещения тридцати лет, а не раньше и не позже? Тут опять-таки можно задуматься над тем, что это могло значить.
Когда Бог стал человеком в утробе Матери, был совершен односторонний акт премудрости и любви Божией. Телесность, душевность, человечество рождающегося Христа были как бы взяты Богом без того, чтобы они могли воспротивиться. На это дала согласие Божия Матерь: Вот, Я Раба Господня, пусть будет Мне по слову Твоему (Лк 1:38). Родился Ребенок, который был в полном смысле человеком, то есть самовластным, с правом выбора между добром и злом, с правом выбора между Богом и Его противником. И в течение всей жизни – детства, юношества, более взрослых лет – Он созревал в полной Своей отдаче Богу. По Своему человечеству, как человек Он принимал на Себя все то, что Бог на Него возложил через веру Божией Матери, через Ее отдачу Себя и Его. Он пришел, чтобы и как человек взять на Себя все, что на Себя взял Бог, Сын Божий, когда на Предвечном Совете Он принял решение сотворить человека и – когда этот человек падет – понести все последствия Своего первичного акта творения и того страшного дара свободы, который был дан человеку. В славянском тексте Ветхого Завета, в пророчестве Исаии (Ис 7:15-16), о Христе говорится, что родится Младенец, Который, раньше чем сумеет отличать добро от зла, выберет добро, потому что и в человечестве Своем Он совершенен.
И вот этот Человек Иисус Христос (Рим 5:15), возрастая до полноты Своего человечества, полностью берет на Себя то, что возложил на Него Бог, что возложила на Него вера Пречистой Девы Богородицы. Погружаясь в эти мертвые воды иорданские, Он, как чистый лен, погружаемый в красильню, вступает белоснежным и выходит, как говорится опять-таки в пророчестве Исаии (ср.: Ис 63:1-3), в окровавленной одежде, в одежде смерти, которую Он должен на Себе понести.
Вот о чем говорит нам крещение Господне: мы должны понять, какой подвиг в нем, какая любовь к нам. И перед нами вопрос ставится – не впервые, а снова и снова, настойчиво: как же мы ответим на это?
После того как Спаситель был крещен, Дух ведет Христа в пустыню:
Немедленно после того Дух ведет Его в пустыню. И был Он там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями; и Ангелы служили Ему (Мк 1:12-13).
Это опять-таки чрезвычайно сжатое описание события, которое, включая в себя целых сорок дней, было, конечно, гораздо более богато содержанием. Но мы должны помнить, что евангелист Марк писал тогда, когда евангельская проповедь очень широко разлилась, и поэтому он коротко говорит о том, о чем уже говорили многие до него. В восполнение этого текста я прочту вам из Евангелия от Луки первые четырнадцать стихов четвертой главы:
Иисус, исполненный Духа Святаго, возвратился от Иордана и поведен был Духом в пустыню. Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни, а по прошествии их напоследок взалкал. И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. Иисус сказал ему в ответ: написано, что
Я думаю, что нам надо внимательно вдуматься в то, что представляет собой это искушение, потому что совершившееся со Христом в пустыне совершается временами с каждым из нас. Конечно, не в такой обстановке, не с такой выпуклостью, не так резко, но, однако, это бывает. Всякий из нас в какие-то мгновения вдруг чувствует, что в нем открылась глубина, которой он не подозревал, что в нем разверзлись такие силы, о которых он не имел понятия, что ему море по колено, что все ему возможно, что он готов сразиться со всем злом мира, готов строить только добро. И в этот момент мы, как и Христос, находимся перед лицом искушения силой. Диавол Ему сказал: если Ты Сын Божий… – то есть: докажи, что Ты Сын Божий! Ты в Себе чувствуешь такую громадную силу, на Тебя сошел Святой Дух, все Твое человечество трепещет полнотой своего бытия, – докажи это. Вот Ты проголодался. Сорок дней Ты постился, разве Ты не имеешь теперь власти над всем сотворенным? Смотри, вокруг Тебя камни лежат, возьми хоть один из них, прикажи ему стать хлебом и насыться… Разве это не то, что случается с нами, когда мы чувствуем в себе некий подъем силы и, однако, мы в какой-то нужде: нельзя ли эту силу, которая чисто духовна, употребить для удовлетворения настоящей, насущной нужды? Неужели я должен умереть с голоду, когда имею возможность что-то сделать этой силой? Иисус отвечает: Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим. А слово Божие – это не заповедь, это то животворное слово, которое Бог произносит, когда каждый человек вызван из небытия в бытие, это то слово, которое нас держит, благодаря которому мы существуем, благодаря которому мы живы и можем вырасти в полную меру нашего существа. Христос отверг унижение этой Божественной силы в Себе ради жалкого удовлетворения Своей нужды: меньше, чем на служение Богу, меньше, чем на служение людям, такую силу нельзя употребить.
И побежденный диавол обращается к Нему с другим искушением: Ты не захотел для Себя одного употребить эту силу – пойди со мной, вот высокая гора, с этой горы я Тебе покажу все царства вселенной, Ты одним взором их окинешь и все увидишь, и я Тебе дам власть над всеми этими царствами, всю славу их; она мне предана, кому хочу, тому даю их, Ты только мне поклонись – и все будет Твое. Разве это не соблазн, который и нам приходит? Никто нам царства не предлагает, никто нам особенной славы не предлагает, но как часто вкрадывается в нашу мысль: если ты то, чем себя теперь ощущаешь, разве ты не имеешь права власти над другими людьми, разве ты не имеешь права распоряжаться ими? Почему бы тебе эту громадную силу не использовать для добра? Это искушение антихриста, и от этого искушения Христос отрекся: Господу Богу твоему поклоняйся, Ему Единому служи. Это искушение властью – властью поработить других, то есть стать тем, чем антихрист станет: прислужником сатаны, его властью превращающим в рабов всех тех, которые не станут перед ним подобно Христу и не скажут: Богу твоему поклоняйся, Ему одному служи!
И третье искушение. Дьявол взял Христа на крыло храма: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ведь Священное Писание обещает, что Тебя поддержат ангелы, что ничего с Тобой не случится, – порази людей чудом, докажи им, что Ты Сын Божий, что Ты можешь то, чего никто не может сделать. Как часто и нам хотелось бы совершить чудо – не для того, чтобы подкупить людей, не для того, чтобы они пали перед нами на колени, а для добра: если бы только я мог совершить чудо, излечить человека, которого я люблю! Если бы только я мог сотворить чудо и избавить родину от порабощения! И тут нам тоже надо, как Христос, сказать: не искушай Господа Бога твоего.
Так что эти искушения, которые кажутся относящимися только ко Христу, относятся прямо, непосредственно к нам. Искушение силой: ты голоден, ты в нужде – употреби же свою силу, чтобы избавиться от этого. Искушение властью: разве у тебя нет возможности быть господином всего, и всех, и каждого? И наконец – искушение чудом.
Хочу обратить ваше внимание еще на одно обстоятельство. В Евангелии сказано, что сатана отошел от Христа до времени. До какого времени?
Все то, что здесь описано, это искушение силой. Когда же придет искушение бессилием, немощью, страхом? Это мы увидим позже, сейчас я только упомяну об этом. Когда Христос впервые начал говорить Своим ученикам, что Ему надлежит умереть для того, чтобы исполнить Свое призвание, апостол Петр к Нему подошел и сказал: не дай этому случиться, пожалей Себя, пожалей, согласись на мощь, сдайся, только оставайся живым (Мк 8:27-33). Это – искушение слабостью. Это последнее искушение, которое Христос должен был победить, потому что такое искушение можно побеждать только перед лицом предельного ужаса, отвержения людьми, потери единства (я говорю о Его человечестве, о психологическом Его состоянии) с Богом: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мк 15:34) – и реальной смерти Того, Кто есть Жизнь Вечная, как бы совлечение самой жизни Тем, Кто есть сама Жизнь. Это было предельное и страшное Его искушение.