Труды
Шрифт:
Во-первых, и в русском тексте, и во всех переводах, которые мне выпадало читать, то есть в английском, во французском, в немецком и греческом, говорится, что сотворил Бог небо и землю (Быт 1:1), и дальше речь идет о том, как Бог творит изо дня в день нечто, все новое. Если вы возьмете этот отрывок – и это я говорю не по своему знанию, а потому что читал у людей более ученых, чем я, – то вы обнаружите, что слово «творить» употреблено только один раз: Бог сотворил небо и землю. А дальше употребляется другое слово, которое нам описывает работу как бы ремесленника, который, да, творит, но творит из уже существующего материала. В английском языке можно было бы сказать fashions, то есть дает форму, дает облик тому, что уже существует зачаточно. На это надо обратить внимание: момент сотворения – уникальный момент: до того ничего не было. А что случилось потом? Случилось то, что прозвучало слово, то есть Бог сказал: «Будь!», «Существуй!» – и никогда до того не бывший мир вдруг оказался перед лицом Божиим.
И этот момент еще характеризован в Ветхом Завете словом, которое опять-таки на всех языках усложняет понимание несмотря на то, что это единственный способ, которым это понимание до нас доходит: создан хаос. Что значит хаос? Для
Дальше в рассказе о сотворении мы с удивлением видим, что каждый день начинается с вечера и затем следует утро. Это мне кажется очень значительным, потому что каждый день является осуществлением, но вместе с этим, когда дело доходит до следующего дня, то есть до следующего шага раскрытия всех возможностей твари, то предыдущий шаг кажется только вечером, он кажется неполной светлостью, потому что воссиял новый свет. И это тоже нам надо помнить: речь идет не о каких-то «днях», а о том, что то, что совершилось сегодня, является полнотой света для этого дня, но как только является новая полнота, воссиявает новый свет, в сегодняшнем свете можно видеть еще не полноту света, а подготовку к большему свету.
Еще одно. Говоря о Боге, Ветхий Завет употребляет слово «Элохим». Элохим – множественное число, и такое употребление объясняется различно, в зависимости от того, к какой богословской школе люди принадлежат. Одними это множественное число объясняется просто тем, что раньше, чем созреть к пониманию о Едином Боге, люди мыслили категориями многобожия. Но интересно, что есть и другое, замечательное объяснение: Элохим указывает именно, что Бог не является арифметической единицей, а является единством. На еврейском языке есть два слова: одно значит «один» в смысле одного предмета, а другое значит «единство». И вот Элохим нам говорит о том, что каким-то непонятным прозрением, чутьем было уловлено, что Бог не является просто арифметической единицей, а каким-то очень богатым единством. Вы наверно помните, как к Аврааму пришли три путника (Быт 18:1 и след.). Эти трое спутников, по комментарию и ветхозаветного, и позднейшего времени, были ангелами – то есть посланниками – Божиими. И замечательно то, что они говорят все время в единственном числе «я», трое – говорят в единственном числе. По толкованию святых отцов, это указывает нам на то, что Бог Троичен и что в Нем есть Личности, есть Лица, Которые говорят как одно Лицо, потому что Они едины.
Говоря дальше о языке, мы должны помнить, что еврейский язык пишется согласными, только в средние века к ним были прибавлены значки для гласных звуков. И этим объясняется то, что многие места читаются очень различно, причем не то чтобы «приблизительно не так», а категорически по-иному. Я вам дам один пример из пророчества Исаиина, которое читается в рождественскую ночь (Ис 7:15-16). В теперешнем еврейском тексте и в западных переводах это место читается так: родится от Девы сын, который будет Сыном Божиим, и он не будет пить вина и сикера. Если вы возьмете этот же текст в греческом переводе, который был сделан в Александрии {187} задолго до того, как были введены эти значки, приблизительно за сто лет до воплощения Христова, – значит, это не подделка под христианское учение, – этот текст говорит, что раньше, чем Он сумеет различить добро и зло, Он выберет добро. Те же самые согласные звуки, только определенные другими гласными. И вот с этим надо считаться. Читая, в частности, Ветхий Завет, недостаточно довольствоваться тем текстом, который у нас перед глазами, будь он русский, будь он иной – все равно. Порой для того, чтобы понять более глубоко или чтобы поставить перед собой вопросы и искать на них ответы, которые насущны, которые важны, приходится сравнивать с переводами на другие языки.
187
Септуагинта, перевод семидесяти (LXX) – греческий перевод Ветхого Завета, по преданию, осуществленный 72 переводчиками (толковниками) в III в. до н. э. по заказу Птолемея Филадельфа (285-246) для Александрийской библиотеки.
Есть целый ряд английских, французских, немецких переводов, и что интересно – на каждом из этих языков, в общем, нам наиболее доступных, существует не только христианский перевод Ветхого Завета, но и перевод, сделанный раввинами. И вот тут иногда выпукло выступают различия, которые очень значительны по смыслу и что-то нам раскрывают, потому что каждое сочетание, сопоставление переводов может открыть нам глаза на очень многое.
Есть места, над которыми задумываешься: что же это значит? Например, в рассказе о сотворении Евы мы читаем, что Бог навел глубокий сон на Адама и из его ребра была сотворена Ева (Быт 2:21-22). Тут, можно сказать, два промаха, на которые надо обращать внимание, чего никогда не делают. Первое: слово, которое на русский переведено как «сон», в греческом переводе и в оригинале не говорит о сне. Греческий текст говорит, то есть по-русски экстаз, по-славянски исступление – состояние, когда человек выходит из себя самого, когда он уже не замкнутая личность, а вдруг раскрывается, расширяется и делается восприимчивым к тому, чего не мог воспринять иначе. И вот рождение Евы – это не момент, когда Адам заснул глубоким сном и Бог хирургическим образом вырезал у него ребро и сделал из этого ребра ему жену, а момент, когда вследствие целого ряда событий, описанных ранее, Адам уходит в свои глубины, раскрывается к большему, чем он был до того, – и рождается Ева. И тут надо принять в учет, какие слова употребляются. В славянских житиях святых иногда говорится, что тот или иной святой никогда
Дальше говорится, что Бог сотворил Адаму «помощницу». И это в течение всех времен воспринималось очень узко. Даже святитель Иоанн Златоустый ставит вопрос так: конечно, Бог сотворил женщину для того, чтобы она рожала детей, потому что если бы Адаму был нужен помощник, чтобы возделывать рай, то мужчина мог бы это сделать лучше. Это очень упрощенное, хотя такое естественное восприятие. Но если мы читаем опять-таки еврейский текст, то речь идет не только о «помощнике»: там вставлено слово, которое значит «некто, кто будет стоять лицом к лицу с ним», это добавляет совершенно другой смысл {188} . Когда два человека могут стоять лицом к лицу, как бы созерцать друг друга, проникать в глубины один другого, это совершенно другое, нежели представление, что один может помочь другому в том или ином деле. И это взаимное созерцание выражено в Ветхом Завете немножко дальше. Когда Адам открывает глаза и видит Еву, которая родилась из него, он говорит: это кость от костей моих и плоть от плоти моей, она будет называться женой, ибо взята от мужа (Быт 2:23). По-славянски, по-русски это ничего не значит: с какой стати она должна быть названа «женой», потому что он ее «муж»? Но если взять еврейский текст, то речь идет о том, что она будет иша, потому что я иш; это женская форма того же самого слова. На английском языке можно было бы сказать he and she: это тоже одно человеческое существо в двух лицах – одно женское, другое мужское. Но они едины, потому что они – две стороны как бы одного и того же явления – человека.
188
Ср.: Быт 2:18, 20. В оригинале (эзер кенегд'o) – букв.: помощник, или помощь напротив него. В синодальном переводе Быт 2:18 – помощника, соответственного ему, Быт 2:20 – помощника, подобного ему.
Я говорю все это не для того, чтобы прокомментировать начало Библии, об этом надо было бы говорить гораздо больше, а чтобы обратить ваше внимание на то, что если читать Библию с желанием понять, то надо принимать в учет, что просто взять текст, который у нас есть на славянском или на русском языке, недостаточно; надо попробовать узнать, каковы другие переводы, какие комментарии, как объясняется то или другое место, – и не ради учености, а ради того, чтобы эти места ожили в нашем сознании. Ведь совершенно иная картина открывается перед нами о сотворении Евы, когда мы себе так представляем: что Адам был создан как человек, который в себе совмещал – опять-таки, как хаос – все возможности человечества. В какой-то момент он созрел, и в этот момент Бог привел к нему все другие существа, и Адам увидел, что у каждого существа есть пара, а он – один. И в тот момент, когда он осознал, что он один, в нем раскрылось что-то – экстаз – и родилась Ева.
Я вам даю эти примеры просто для того, чтобы вы бережно, внимательно и с увлечением могли читать и Ветхий, и Новый Завет.
Хочу сказать еще нечто о Ветхом Завете в целом. Когда читаешь Ветхий Завет, то бросается в глаза, что там описывается очень откровенно, прямо многое неладное, греховное, некрасивое. И вот это замечательно в Ветхом Завете. Замечательно то, что он был написан людьми, которые перед лицом Божиим вглядывались в себя самих, в свою жизнь, в свою душу и ее описывали, какая она есть: порой – с ужасом, порой – с недоумением. Если возьмете, например, Пятидесятый псалом – это крик покаяния царя Давида, который только что совершил убийство, прибавив к тому прелюбодейство (2 Цар 11). Это крик грешника, но он не стыдится открыть весь ужас своего падения и греха, потому что это исповедание он сочетает с истинным покаянием: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс 50:3). Этот псалом вы наверно все знаете. И вот это очень поразительно. Очень важно нам помнить, что это книга, в которой все говорят правду о себе самих, даже если она неприятная, даже если она уродливая, даже если она осуждает их, но это правда, потому что они говорят перед Богом, под Его руководством и под Его водительством.
Есть места, где описываются такие настроения, которыми по-христиански – если слово «христианство» в кавычки ввести – мы возмущаемся: как же так! В одном псалме царь Давид говорит о преследующих его: Да будет путь их тма и ползок, и Ангел Господень погоняяй их, то есть да будет путь их темен и скользок, и Ангел Господень да преследует их (Пс 34:6). Мы, благочестивые люди, считаем, что, конечно, не скажем ничего такого, хотя можем злиться столько же, сколько царь Давид в тот момент злился. Но у меня был случай, когда мне вдруг стало совершенно ясно, что это очень даже может случиться. Я когда-то преподавал в Русской гимназии в Париже {189} . У меня был кружок старших учеников, куда мы раз в неделю приглашали представителей различных вероисповеданий; в том числе пришел и католик, который в течение всей беседы нам доказывал, что православия не существует, что существует только католичество, а православие оторвалось от своих корней и должно покаяться. Мне тогда и тридцати лет не было, и я ехал домой и весь кипел; помню, как я летел по лестнице метро и говорил: «Пусть путь его будет скользок, и Ангел пусть преследует его!» – потому что его слова были таким оскорблением истины, правды, единственного, что мне действительно дорого до конца… И тогда я подумал, что царь Давид просто правдив, в его обстоятельствах – да, он так же отреагировал, и конечно, его обстоятельства были более трагичные, чем мои.
189
Русская гимназия в Париже, среднее учебное заведение, основанное группой русских педагогов в 1920 г., просуществовала до 1961 г.