Трусливая Я и решительный Боха
Шрифт:
– Откуда-откуда? – повернула я голову к нависающему надо мною мужчине.
– Озгиты, - выдохнул тот теплым паром мне прямо в лицо. – Когда-то они довольно обособленно жили на ритской границе Мэлиза, но после нескольких стычек с местной властью собрали все свои пожитки и тайно перешли горную цепь. Как ты поняла, именно к нам. Но, мой прадед быстро нашел общий язык с этим гордым, но маленьким народом, - в этом месте Боха игриво приподнял брови, умудрившись еще и одновременно их нахмурить. – А конкретно Хонзу, тогда лишь подростка, я на войне отбил у отряда степняков. Он на эту войну, чтобы прославиться сбежал из родного села.
– Отсюда и кровная клятва?
– Совершенно верно. Так что Хонза…
–
– И мне с горки не скатиться из-за них, чень при ченье! А мама уже скоро ужинать и спать позовет!
Наступило!..
«Благой междусобойчик» - добровольное собрание девиц, свершенное впервые в Маковой палате на женской половине Катборга. Да вообще впервые! Для Крайлаба и двадцати семи столичных юных горожанок. И надо просто вспомнить прежний свой профессиональный алгоритм. А еще хорошенько взболтнуть в чумном флаконе памяти осадок особый мерзкий от той встречи в коридорном повороте… Р-р-р-р! По-мог-ло.
– Заздравствуйте, пречистые млады города Хлавна! И в этом году солнце нам светит и все так же тают снега, предвещая тепло, но мы не можем радоваться и веселиться, заплетая косы друг другу, и напевая особые песни. Праздника Скосень нынче не будет. Потому что не до Скосеня нам, пока наши храбрые воины не вернутся с победой домой. Я уверена, вы меня поддержите в благом начинании. Мы с вами сегодня, пречистые млады, подумаем о других. О тех, кто ушел в военный поход. И о тех, кто по этой причине остался в семье без кормильца. Мы им поможем.
– Но, как?
Вот этот писклявый вопрос был ожидаем. Понадобилось срочно выходить из профессионально-одухотворенного транса, закрывать рот и внимательно оглядывать сидящих на лавках вдоль алых стен и окон юных дев… О! Я Бозене проиграла щелбан. Мы с ней искоса переглянулись. И пришлось нахмуриться, чтобы упрятать подступившее ехидное сожаление на лице – больше половины в кокошниках и нарядах, скрывающих даже носочки… Что у них там? Туфли? Ботинки? Разница? Я проиграла, потому что ставила лишь на их треть.
Блондинки, брюнетки, рыжие, худые и пышные, высокомерно отстраненные и стреляющие любопытными глазами. Наши с сестрой Государя стройные ноги в юбках миди будоражили интерес и тех и других. Ну, а вы, девушки, встряли.
– А улов то у нас будет богат.
– Кх-ху. Как именно мы им поможем?! – и не отвлекаться на Бозену, которая, кажется, уже подсчитывает благотворительные барыши. – Двумя путями! О первом я расскажу вам именно сейчас, а о втором чуть позже. Не тревожьтесь, все останемся довольны, ведь старанья наши - на благое дело. Дорота, заносите!
И в палату, яркую не только маковыми цветами на стенах и солнцем в окнах, но и девичьей несусветной красотой, вошла цепочка из прислужниц. Одни несли аккуратные резные столики (собирали их по всему замку), другие -плотно закрытые шкатулки с женским рукодельем. Но! Объединяющий всех, здесь сидящих, интерес достигнут. Мы, кстати, с Бозеной накануне долго спорили: удобно ль нам перед сидящими стоять?
Это была единственная моя принципиальная уступка – восседание на громоздких стульях в центре. Честное слово, будто бы прибили тяжкими гвоздями юбку и лишили ног! Но, «кто здесь вы обе, Владетельная госпожа с дородной госпожой, а кто они все» - высказывание от Дороты, главной ответственной за местный этикет, моральный облик и режим питания. Кладезь знаний! И как мне самой их не хватает (пока!) для обозначения своих целевых аудиторий. А это ведь - основа из основ! Но! Что могла – добыла с помощью одного помощника и множества помощниц. Например, Отилии самолично пришлось ходить дней пять на рынок на заре, а Бранке навещать всех своих родственников по очереди раз пятнадцать. О, какое в итоге было у нее
Зато в результате я узнала, что часть населения столицы меня ни в грош не ставит («Без свадьбы и Государя кто она такая?»), а вот вторая часть - в режиме ожидания еще («Посмотрим, что за птица из чужого мира»). Поэтому поведение пришедших на сегодняшний Междусобойчик дев предсказуемо. И поучительно:
– Откройте, дорогие гостьи принесенные для вас шкатулки! А теперь взгляните на меня.
Мое «достойное приобретение в команду» - кузнец Подковный Колован. «Подковный» - прозвище. Ну, потому что, если надо, этот низкорослый «мамонт» гнет подковы. Не ради развлеченья, а для дела (за деньги). Он – деловой. И дюже умный. Всё как я люблю. Так что у нас с Подковным Колованом заключен бессрочный договор. И называется он: «На изготовление пожизненное окаёмок - женских головных уборов». А как еще металлические ободки при местных модных веяниях назвать? И, кстати, первая их партия мне отдана бесплатно (по уже действующему договору).
– А что это?
– Куда это?
– Еще на талию себе пристрой.
– А как? На шею?
– Все посмотрите на меня! – и аккуратно под всеобщий удивленный «Ах!» я стянула свой расшитый ободок с волос. – Вам нравится? Легко снимается, не развязывается и при наклоне не спадает. Внутри металл, а снаружи мягкий чехол из мэлизского муслина. И чем это мое счастье женское отличается от ваших, что сейчас у вас в руках? Украшениями. Так вам нравится? – и осталось лишь немного подождать… озадаченность на лицах… осмысливание и вот она – радость будущего обладания. – Тогда за дело, млады! Нежнейший бисер, бусинки из яркого стекла, цветы из тканей и чистейший жемчуг, как подарок вам от нашей полноводной Хаши[1]. Творите красоту! И… ваш первый вклад в благое дело – три болара[2]. Стоимость расшитой лично вашими умелыми руками окаёмки. Три болара и эта уникальная ручная красота навеки ваша. Хотите, заплатите за нее сейчас или отправим счет вашим уважаемым отцам.
Работа закипела. Через короткий срок к нам привели отмытую легенду Правильного рынка, – «Ашуту сказительницу» с патриотическим репертуаром. Я в один момент заслушалась и даже галочку себе в уме поставила: «Подробнее узнать».
– … Всё так и было! И наш Государь все утро бился храбрым беркутом с грачами этими степными! И победил!
– Йох! Ты погляди, они примеряются уже. Одна лишь Собеска как положено пришла, гумоза бледная. Да ты…
– Бозена, погоди. Что там, кого…
– … прозвали его…
– Есть хочу.
– «Бохаслав – освободитель»!
– «Подвешенный язык» его прозвали.
– Боз-зена?
– Есть хочу. Солнце в зените уже. Пора заканчивать или орать начну.
– Ори, а я с перепуга подпрыгну, наконец с этого трона и...
– Владетельная госпожа?
– Йох! Разве можно так подкрадываться со спины, Дорота?
– Ну так, все закончили уже. Что дальше то?
А далее последовала «часть вторая»:
– Пречистые млады, вы довольны?! Вижу, некоторые уже примерили окаёмки. И окаёмки эти получились очень хороши. А те из вас, кто сам за них заплатит, ждет блюдо для монет вон на столе. Ну и напоследок дородная госпожа Бозена вам прочтет мой недавно изданный Приказ, который был публично на всех улицах развешан и представлен. И те из вас, кто незнаком с ним, слушаем внимательно. Особенно последний пункт, где сумма штрафа за ношение парадное одежд и украшений в неположенное время – пять золаров[3]. Поверьте, деньги эти пойдут на помощь семьям воинов, пока у нас война. А в будущем – малоимущим семьям. Обещаю. И… Вы меня услышали?! Тогда прослушаем весь текст Приказа моего! Дородная госпожа Бозена?