Тряхнем стариной!
Шрифт:
— Баюн! Позовите Баюна, и свет мне зажечь, — потребовала я. Ну кто мне честно еще скажет по поводу моего внешнего вида? Кощей мог бы, да мне перед ним как-то хочется выглядеть красивее и достойнее, а не наоборот. А перед котом, это как перед врачом, стесняться нечего.
— Что случилось, Яга… — влетел в комнату Баюн и вдруг ка-а-ак зашипит, ка-а-ак спину выгнет.
— Ты чего орешь? — я от испуга швырнула в кота подушкой и сама давай смотреть по сторонам, чего такого жуткого кот увидел.
— Яга?.. — он
— Ты чего, мохнатый? Будто с вечера что-то изменилось! — хрипло рассмеялась я. Горло и правда болело, так и просило коснуться его, потереть, может, пройдет магическим способом. Вот я и коснулась шеи… И еще раз коснулась… И еще раз…
— Стой, а где мои подбородки? — охнула я, ощупывая лицо. А потом нырнула взглядом в ворот ночной рубахи и не обнаружила там кое-чего еще. Нет, грудь была, но как бы нормальная, обычная, а не оверсайз. И животик был, но не так что много, и ноги… И руки без морщин почти что… Мама дорогая, что же это произошло?!
— Ты что-то съела? — сразу же спросил Баюн, но я только головой покачала, а потом неуверенно встала на ноги. Было легко. Для проверки я даже попрыгала. Тряслось кое-чего, но в меру. И на попе осталось за что ущипнуть, и волосы — нечесаные, но были, и немало! Мои пальцы скользили по щекам и губам, да, лицо было не мое, но не старческое, это хорошо чувствовалось.
— Яга, ты готова? — вломился Кощей в комнату, и куда его несет? Взгляд костлявого скользнул рентгеном, чуть ли не ощупывая меня с ног до головы. И Кощей присвистнул. — Хороша-а… То есть готова.
— То есть выйди! Мне одеться надо! — швырнула я в него второй подушкой. Кощей с гоготом исчез, а я вдруг поняла, что мне и надеть, наверное, нечего. Разве что Яга хранила шмотки двухсотлетней давности, когда у нее была талия.
— Так, а как оно?.. — вился под ногами Баюн. — Как случилось-то?
Но я промолчала. Не говорить же ему о своих дурацких мечтах и планах. Да и вряд ли равновесие это от того, что я про будущее думать стала. Может, что еще виной?.. Да и некогда было разбираться!
Глава тридцать четвертая
Тридевятый царь стоял с одной стороны, а наш, Антилох Тридесятый, с другой. Два шатра, нормально так расположились, войско… много, но как-то неактивно, и богатыри. Причем что мушкетерская троица жрать устроилась, а Полкаша чудил.
— Как шагнет дружина! Размахнется рука! Раззудится плечо! Запоют рожки!
— И останутся от тебя рожки да ножки… — проворчала я, свешиваясь из ступы. М-да, в кого же ты такой дурак-то уродился? — Эй! — проорала я богатырям. — Уймите вы этого малахольного! Что он нарывается, мамкин нагибатор?
— Да пусть орет, — разрешил Атос. — Он уже всем надоел, всю ночь горлопанит.
— Так сделайте так, чтобы перестал! — взмолилась я, слетая ниже. — Он же провоцирует
— Да мы не можем, — пожал плечами Портос. — Он же вроде как царский конь. Его величеству уж больно на нем ездить понравилось.
Терпеливый Арамис Попович молча доел мясо, деликатно отер рот рукавом — не своим, Портоса, поднялся, подошел к Полкаше и от души вытянул его кулаком по хребту.
— Достал уже, — в сердцах сказал он. После чего повернулся, подошел к товарищам и принялся есть дальше.
Полкаша обиженно замолчал. Меча у него не было, только седло какое-то на шее, чтобы царю удобнее было.
Я опустила ступу, выбралась из нее, краем глаза косясь на богатырей и войско. Ну да, отличный эффект я произвела. Особенно если учесть, что быстро раздобыла штаны — Енотий, заранее отпустив себе грехи, позволил Анчутке обнести какую-то хату — и рубаху. На груди у меня пригрелись две змеи — это специально, чтобы чуть что, сразу Полозу да Скарапее сигнал дать.
Бой-Баба-Яга.Чудо-Женщина!
Царь выполз из палатки — мама дорогая, маленький он какой! Аккурат по грудь мне будет, разговаривать даже как-то не очень, особенно с учетом того, что у меня теперь там такое… замечательное.
— Ну? — спросил Антилох сурово мне в грудь. — Я свой уговор выполнил. Твоя очередь.
— Не вижу я что-то, — нахмурилась я. — Твое войско вижу, Тридевятое вижу, а Кудымский царь где?
— За горкой стоит, — отмахнулся Антилох, — под присмотром. Ты мне зубы не заговаривай, нечисть, ишь, морок навела! — И он потыкал в меня пальцем.
— Не морок, — обиделась я. — Что, думаешь, если Яга, так старая да страшная? А я вот очень даже и… ничего!
— Ты бы к делу поближе, Яженька, — муркнул кот тихонечко. — Отдавай царю наследника и валим отсюда, мр-р… Чарами заслон поставим, пусть они тут сами меж собой разбираются. А сеча на границе Яви да Нави — ой, дело скверное.
— Цесаревич где? — рявкнул Антилох так, что я только усилием воли не присела, пара березок согнулась, а кот на метра три отлетел. У меня рубашку на груди так разметало, что царь аж покраснел, а я приосанилась. Ну вот так, да. Себя показать, людей посмотреть. Теперь и не стыдно. — Ишь, змеями-то обвешалась, нечисть!
— Царь где! — рявкнула я в ответ. Особенно на «нечисть» — не нечисть, а боевой союзник! Пролетел мой рык над головой царя, даже корона не пошатнулась.
— А, царь… будет тебе сейчас царь, — пообещал Антилох и рукой махнул кому-то.
Оказалось, богатырям. Все трое, недоев, подорвались с места и рванули куда-то. А я присмотрелась…
— Что там такое? Никак горит что?
— А? — встрепенулся Антилох. — А, это…
Там, где-то за пригорком, на полпути к селу Енотия, как я понимала, где и остановилось Кудымское войско, что-то дымило. Подозрительно это.