Трясина.Год Тысячный ч.1-2
Шрифт:
Судья поволок её к выходу. Девочка отчаянно отбивалась. Сквозь шубу судья чувствовал прикосновения её юного, гибкого тела. Внезапно в нём разгорелась похоть. Он замер. А чего, собственно, ждать? На улице девчонка может вырваться и удрать, а в храме никого нет, кроме этого калеки. Но он ведь нам не помешает, верно? Судья развернулся и потащил девочку в боковую часовенку, где горела лампада. Втолкнув её внутрь, он начал стаскивать с себя бобровую шубу. Воспользовавшись моментом, девочка рванулась к выходу, но судья преградил ей дорогу.
– Давай не будем ссориться, синичка моя, - сказал он.
– Ты должна вести себя хорошо, иначе будешь наказана.
Он ухватил девочку за платье и швырнул её на
Судья так и не понял, откуда взялся убийца, ринувшийся на него из темноты. Краем глаза он заметил тускло сверкнувшее лезвие. Инстинкт самосохранения был развит у него отменно. Судья шарахнулся в сторону. Лезвие просвистело мимо и со скрежетом чиркнуло по каменному полу, едва не сломавшись. Судья оттолкнул девочку и бросился бежать. Кто-то ухватил его за ногу, и он почувствовал острую боль в правой голени. Его сапог стало заливать чем-то горячим, густым и липким. Завизжав, судья рухнул на пол. Он уже не чувствовал боли. Его захлестнул животный ужас. Приволакивая раненую ногу, судья пополз к выходу. Чьи-то пальцы вцепились в его редеющие волосы. Голова его запрокинулась кверху, и взгляд устремился на тёмные хоры.
– Спасите...
– прохрипел судья.
Его горло будто обожгло огнём, он захлебнулся кровью, и наступила кромешная тьма.
Ян отбросил нож и поднялся на ноги.
– Нара!
– позвал он.
Девочка не отвечала.
– Нара, где ты?
Он вытянул перед собой руки и сделал шаг. Выругался вполголоса, натолкнувшись на скамью.
– Я здесь...
– услышал он.
Нара сидела на полу часовни, сжавшись в комок. Ян опустился перед ней на колени и коснулся её плеча. Его пальцы пробежали по её лицу. Девочку слегка колотило, но она не плакала.
– Он ничего тебе не сделал?
– спросил Ян.
– Нет. Только платье порвал.
– Нара, нужно уходить. Нам нельзя здесь оставаться. Понимаешь?
Она кивнула и поднялась на ноги, придерживаясь за Яна.
– Что с ним?
– прошептала девочка, когда они проходили мимо бездыханного тела, лежащего между скамьями.
– В обморок упал. Идём скорей, пока не оклемался.
Когда храм опустел, тени в нишах стен зашевелились. Красноватый огонёк лампады, теплившейся в боковой часовне, вдруг раздвоился. Затем их сделалось четыре...шесть...двенадцать...и вскоре уже целые вереницы глаз двигались вдоль боковых нефов. Двуногие фигуры, безобразно скорченные и ссутуленные, одна за другой выныривали из темноты между колонами. Они напоминали одновременно волколаков и гиен-оборотней, но в их облике всё же было больше человеческого, чем звериного. В неясном свете фонарей, лившемся сквозь стрельчатые окна, видны были их безволосые осклизлые тела, клочковатые гривы, заострённые, как у гончих, уши и оскаленные пасти, с которых стекала тягучая слюна. Вскоре их собралась целая стая. Мерзко хихикая и что-то лопоча, они прыгали с одной скамьи на другую, подбираясь всё ближе к безжизненному телу, распластанному на полу храма.
Лемар - Человек в чёрном
– Где корона Солнца?
– Унесли драконы.
– А где ясный Месяц?
– Да в трясину канул.
– Куда звёзды делись?
– Вороньё склевало.
– Где твоя лучинка?
– Сгорела, погасла...
Они
– Как хромоножки, которые стоят, опираясь на костыли, - сказала Нара, разглядывая покосившиеся бараки.
Квартал, однако, был обитаем - кое-где во дворах были натянуты бельевые верёвки, а в окнах с уцелевшими стёклами виднелись занавески и даже горшки с домашними растениями. Так и не решившись попроситься к кому-нибудь на ночлег, беглецы укрылись в одном из заброшенных домов. Судя по всему, хозяева покинули его уже давно. Двери были сорваны с петель, оконные стёкла выбиты, на полу и стенах лежал тонкий слой изморози. В воздухе витал едва уловимый запах гари - наверное, когда-то тут случился пожар.
– Ян, я так устала...
– Я тоже.
Они сидели на досках пола, привалившись к стене. За стеной носился ледяной зимний ветер, хлопал оконными рамами, швыряя внутрь пригоршни снежной крошки. Где-то вдалеке послышались выстрелы - сухой частый стрёкот. Стреляли из штурмовых винтовок. Потом снова наступила тишина.
– Что это было?
– спросила Нара. И, не дождавшись ответа, проговорила вполголоса: - Не могу заснуть. Ян, расскажи что-нибудь.
– Что рассказать?
– Какую-нибудь историю.
– Нара, сейчас не время для историй.
– Как раз наоборот, - возразила девочка.
– Веселее б стало. В приюте мы всегда рассказывали друг другу всякие байки, хотя монашенки нам это запрещали.
Ян невесело усмехнулся.
– Хреновый из меня рассказчик. Вот Памва смог бы. У него неплохо получается.
– Памва? А кто это?
– Он из Братчиков.
– Твой друг?
– Можно и так сказать.
– А где он сейчас?
– Не знаю, Нара.
Она помолчала немного.
– Ладно, если ты не хочешь рассказывать, попробую сама придумать, -сказала она.
– Значит, так. В некотором царстве, в некотором государстве, жили-были говорящие крысы.
Они были совсем как люди, только маленькие. Они жили в уютных домиках с кукольной мебелью. Свои жилища они украшали полевыми цветами и веточками можжевельника. Зимними вечерами они любили сидеть у камина в креслицах-качалках. Они покуривали трубочки, а в камине пеклись ягоды брусники, нанизанные на вертел. Крысы ходили друг к другу в гости, ели сладкие пироги и пили чай из чашечек, сделанных из цветной слюды. У них было много праздников. Весной они плясали вокруг шеста, увитого разноцветными лентами, а зимой украшали куст можжевельника засушенными ягодами земляники и черники. Ну а потом... А что было потом, Ян?
– А потом пришёл хозяин ярмарки и посадил их всех в клетку.
– Почему?
– Так говорящие крысы, Нара. К тому же танцевать умеют, курить, что там ещё? Представляешь, сколько денег можно позашибать, показывая их на ярмарке?
– Но они не хотели быть ярмарочными крысами. Они не желали танцевать на потеху публике. Хозяин грозил им хлыстом, лишал обеда, но так и не смог их заставить.
– А когда он понял, что плясать их не заставишь, он махнул рукой и подсыпал им крысиного яду. Всё равно толку от них никакого.