Трясина

Индридасон Арнальд

Эрленд сделал глубокий вдох.

— И эти подвальные квартиры — важная особенность Северного болота. На самом деле никаких квартир в подвалах изначально не было — хозяева домов переделывали подвалы в квартиры — штукатурили стены, ставили плиты — в общем, превращали их в жилые. Раньше это были просто рабочие помещения, потому что дома находились — как это Марион говорит? — на самообеспечении. Вы понимаете, о чем я?

Коллеги покачали головами.

— Ну конечно, вы слишком молоды, не можете помнить, — сказал Эрленд, зная, что этим

выведет коллег из себя. — В таких подвалах находились комнаты для прислуги, для горничных, которых нанимали себе люди побогаче. У них в этих норах были комнаты, где они спали, стирали, готовили еду, хранили полуфабрикаты и так далее, ну и ванная с туалетом.

— И очень важно, что все это на болоте, — сказал Сигурд Оли, не стараясь скрыть сарказма.

— Это правда очень важно, Эрленд? — спросила Элинборг.

— А под подвалами находится фундамент…

— Что очень необычно, — вставил Сигурд Оли, обращаясь к Элинборг.

— …как и в любом другом доме, — продолжил Эрленд, не обращая внимания на шуточки Сигурда Оли. — И если поговорить с водопроводчиками, как это последние несколько дней делает Марион Брим…

— Что это за чертов марионбрим и что это все за херня? — не выдержал Сигурд Оли.

— …то выяснится, что их регулярно вызывают именно на Северное болото. Потому что для них тут есть работа — то и дело в здешних домах, построенных много лет назад на болоте, случается одна и та же неприятность. Не во всех, в некоторых — часто это можно заметить, осмотрев дом снаружи. Эти дома покрывали снаружи штукатуркой, смешанной с камешками, вровень с землей. И на некоторых домах сегодня видно, что камешки и штукатурка заканчиваются выше современного уровня земли, а ниже торчит голая стена. Проблема в том, что земля оседает не только вокруг дома, но и внутри.

Ага, вот они и перестали ухмыляться!

— Риэлторы называют такие вещи скрытым дефектом постройки, и что с этим делать, толком никто не знает. Дома оседают вместе с грунтом, и нагрузка на трубы под домом увеличивается, часто они просто лопаются — прямо под полом подвала. Ты и оглянуться не успел, а все, что ты сливаешь в унитаз, попадает прямиком в фундамент. Это можно не замечать годами, если бетон в подвале достаточно прочный и не пропускает запах. Но часто на полу образуются пятна — в старых домах избыток горячей воды сливается прямо в канализацию, и подпол подвала, таким образом, наполняется кипятком. Пол нагревается, паркет идет волнами.

Ого, вот уже и слушают меня с открытыми ртами.

— И это все тебе рассказал этот человек, как его, Марион? — спросил Сигурд Оли.

— Чтобы починить все это, нужно взломать пол, — продолжил Эрленд, — залезть в подпол и заменить или запаять трубу. И водопроводчики, как говорит Марион, частенько сталкивались вот с чем — они просверливают пол насквозь, а там полость. Фундамент частенько довольно тонкий, и между бетоном и землей образуются пустоты. Иногда очень даже здоровые — земля оседает где на полметра, а где и

на метр. Это же все трясина!

Сигурд Оли и Элинборг переглянулись.

— Значит, тут под полом есть пустое место? — спросила Элинборг, постучав ногой по полу.

Эрленд улыбнулся:

— Вы еще не знаете, до каких глубин умеет докапываться Марион Брим! Отыскался водопроводчик, которого вызвали в этот самый дом, в эту самую квартиру как раз в год тысячестолетия Исландии. Этот год хорошо помнят все исландцы, и водопроводчик без труда вспомнил, что его вызывали сюда, как раз по поводу мокрого пола.

— К чему это ты клонишь? — перебил Сигурд Оли.

— Водопроводчик вскрыл пол. Пол относительно тонкий, и под ним есть полости, не одна, а несколько, в разных местах. Водопроводчик очень хорошо все это помнит — в частности, потому, что Хольберг не дал ему закончить работу.

— Как это так, не дал закончить?

— Вот и водопроводчик тоже удивился. Он вскрыл пол, заменил трубу, а затем Хольберг буквально вышвырнул его на улицу, сказав, что закончит работу сам.

Помолчали. Сигурд Оли, как всегда, не сдержался первый.

— Марион Брим! — сказал он. — Марион Брим!

Повторил имя несколько раз, словно пытаясь понять, в чем тут секрет. Так я и думал, конечно, он слишком молод, не помнит те времена, ведь Марион в отставке уже много лет.

Сигурд Оли повторил имя еще раз, и еще, словно решал загадку, потом вдруг замолчал, подумал и спросил босса:

— Постой-ка. Кто такой этот Марион? Или эта Марион? Что это за имя такое? Это кто вообще, мужчина или женщина?

Сигурд Оли пристально посмотрел на Эрленда.

— Я сам порой задаю себе этот вопрос, — ответил Эрленд и вынул из кармана мобильный телефон.

27

Прибыла бригада судебных экспертов и немедленно приступила к вскрытию полов — сразу во всей квартире, в комнатах, на кухне, в ванной и в кладовке. Получение разрешения на эту операцию заняло весь день, Эрленду пришлось долго убеждать комиссара, что для вскрытия полов в квартире Хольберга есть достаточные основания. Еле уговорил, если бы не убийство, тот не согласился бы. Но зато дал разрешение сразу начать работу.

Эрленд представил раскопки в квартире Хольберга как один из шагов в поисках убийцы — ведь Гретар вполне может им быть, если он еще жив. И тут у полиции есть шанс поймать сразу двух зайцев — ибо если Марион Брим не ошибается, то следствие и снимет с Гретара подозрение в убийстве и заодно раскроет двадцатипятилетней давности дело о пропаже без вести.

Наступили сумерки, когда к дому подъехал грузовик — самый большой, какой только смогли найти. Туда предстояло загрузить весь Хольбергов скарб, кроме прикрученных к стенам шкафчиков и их содержимого. Вслед за грузовиком приехал трактор со здоровенным сверлом-перфоратором. Вокруг собрались следователи и судэксперты. Жильцов покамест не видно.