Трюфельный пес королевы Джованны
Шрифт:
И снова пауза, томительная, долгая, текущая в пустоту. Птенцов, отдышавшись, вытирал шею и лоб вынутым из кармана клетчатым носовым платком.
– Ты хочешь сказать… – проговорила художница.
– Когда выяснилось, что я беременна, Денис решил это использовать. Наш ребенок мог унаследовать солидное состояние, но при условии, что Лукас назвал бы его своим… А он, по некоторым причинам, никогда бы на это не пошел. Он знал, был уверен, что Иоася не его дочь. Он был бесплоден. С чего бы ему вдруг
– И ты…
– Нет! Я тут ни при чем, – поспешно ответила Маргарита. – Все сделал Денис.
– Я только и слышу – Денис, Денис! Все сделал он, только он. Но… я его ни разу не видела!
– Ты на что намекаешь? – гневно осведомилась Маргарита.
– Только на то, что ты обвинила в двух смертях человека, о котором я знаю только с твоих слов.
Птенцов резко повернулся на стуле и пристально взглянул на женщину.
– Забеременеть-то сама по себе я не могла бы, – после паузы произнесла Маргарита.
– Речь не о ребенке. Речь о том, кто убил Лукаса, двенадцать лет назад. И адвоката, неделю назад. И что за хорошую новость он хотел тебе передать?!
В трубке послышался смех.
– Новость? Да все ту же, старую. Ему удалось выкопать, что Иоася своим богатым родственникам не родня. И он желал продать нам это удивительное известие. Ну а мы… мы не захотели за него платить.
– «Мы»! Какие «мы»! Это ты одна все сделала! – у Александры от негодования срывался голос. – Это все сделала ты одна!
– О, нет! Нет, нет! Я для этого слишком чувствительная! – Маргарита то ли всхлипывала в трубку, то ли смеялась. – Помнишь, тогда, в кафе, мне показалось, что я вижу мужчину, который стоит на улице и смотрит на меня? Ведь это был он, Лукас. Иногда я вдруг вижу его в толпе.
– Ты с ума сходишь…
Птенцов встал, опираясь дрожащей рукой о спинку стула.
– Ты на Китай-городе сейчас? Одна? – спросила Маргарита.
– Не одна, – отрывисто ответила художница.
– Ты с Птенцовым, – утвердительно произнесла Маргарита. – Ну, передай ему трубку.
– Зачем это?
– Он пришел, чтобы купить серебряного пса. Его продаю я! Прости, я говорила тебе неправду… Мне не нужно было искать трюфельного пса, он уже у меня был в тот момент. Я хотела найти для него покупателя, а, не имея в Москве связей, сделать этого не могла. Зато могла ты… Мои расчеты оправдались: ища пса, ты нашла лицо, заинтересованное в том, чтобы его купить! Имя коллекционера ты назвала мне сама. Когда ты спала, я отыскала в твоем телефоне номер Птенцова. Дальше все было проще простого… Он пошел на цель, как собака… на запах трюфеля!
– Но ты же сказала, что адвокат успел перепродать кому-то пса…
В ответ послышался тихий смех:
– Андрей никогда бы не посмел засветиться с такой вещью и продать ее. Он возил
– Где ты сейчас? – стиснув зубы, процедила Александра.
– За своих родителей беспокоишься? Не переживай, я от них ушла.
– Как ты могла уйти в лихорадке?
– Ничего… Мне не привыкать. Зато конец моим страданиям! Я получу за пса деньги и буду свободна! – ответила Маргарита. Судя по голосу, в котором звучала непривычная приподнятость, собеседница пребывала в экзальтации. Александра предположила, что у нее очень высокая температура.
– Где сейчас пес? – спросила художница.
– А вот об этом нужно знать только тому, кто может за него заплатить, – отрезала Маргарита. – Не встревай. Передай трубку Птенцову!
Коллекционер схватил протянутый ему телефон, жадно припал к нему и слушал не отрываясь.
– Да, – сказал он после паузы. – Да, согласен. Я понимаю. Как скажете.
И прервал связь прежде, чем Александра успела протянуть руку за телефоном.
– Зачем вы… – проговорила она.
– Дайте ключ!
– Какой ключ? – недоуменно спросила художница.
– От мастерской, сказали мне. От мастерской на втором этаже. Пес там. – Глаза Птенцова блестели, впалые щеки раскраснелись. К ним словно прихлынула вся кровь, которая еще оставалась в этом измученном больном теле. – Мы сошлись в цене. Владелица пса была так благородна, что позвала на аукцион только меня. Конечно, ей не хотелось огласки! И она сто раз права, я болтать не буду. Пса больше никто никогда не увидит. Торги состоялись. Только что.
– Поздравляю, – помолчав, ответила Александра. – Совсем неудивительно, что она больше никого не пригласила. Ведь пес ворованный. Меня больше удивляет, зачем вы пригласили на аукцион меня? Зачем вам был нужен конкурент?
Коллекционер сложил руки в молитвенном жесте:
– Дорогая моя, да разве было бы лучше, если бы вы торговались за моей спиной?! Я хотел знать поименно всех, кто претендует на пса. Если бы у меня его перекупили, я бы знал, где его найти!
– Зачем же вы просили меня не говорить больше о псе с Мариной? Помните, той ночью?
– Марина… – Он оттопырил губы с видом презрительного сожаления. – Марина была фанатичка. Она была способна продать квартиру, чтобы купить пса. Я на такие чрезмерные жертвы пойти не мог. Дайте же мне ключ!
– Что случилось тем утром, когда она погибла? – Александра не обратила внимания на последние слова антиквара. Тем более что она знала – ключа от нижней мастерской у нее нет. – Почему она вдруг убежала, не разбудив меня? Откуда у нее в крови алкоголь?
Птенцов в отчаянии сжал кулаки: