Тщательно отшлепанная

Коул Тилли

Он привел меня в комнату, в которой мы начали эту ночь.

— Ты в порядке? — спросил он. Мне хотелось плакать от того, как он был добр ко мне.

— Да. — Я вздохнула. — Поверь мне, когда я говорю, что для меня это не первый раз. Я как стихийное бедствие.

— Никто не пострадал, — сказал он, но в его словах не было уверенности в том, что мою задницу, обтянутую кружевами, не собираются вышвырнуть на улицу. Сэр начал что-то говорить, но тут зазвонил телефон на стене. Это заставило меня подпрыгнуть. Сэр ответил. Я попыталась расслышать, кто говорит на другом конце, но

не смогла. — Хорошо, Maitre.

Мои глаза расширились. Maitre. Легендарный хозяин клуба.

— Да, Maitre, — сказал Сэр и положил трубку. Он повернулся ко мне. — Maitre просит вашего присутствия.

Я застыла на месте. Maitre хотел меня видеть. Maitre. Я, конечно, слышала о нем. Слухи о «НОКС» в Нью-Йорке были ничем по сравнению с тайными перешептываниями о человеке, который железным кулаком управлял клубом. Таинственный француз, который правил своим сексуальным королевством со своего трона, а его верные подданные поклонялись ему.

Дверь позади нас открылась, и в нее вошла Банни.

— Она должна быть доставлена прямо к нему в комнату, — сказал ей Сэр.

— Да, Сэр.

Банни вывела меня из комнаты и повела к черным обитым дверям лифта. Когда двери открылись, я обнаружила, что лифт от стены до стены обит красным бархатом.

Банни затащила меня внутрь и нажала кнопку верхнего этажа.

— Скажи честно, — сказала я, — меня выгонят?

— Я понятия не имею, чего хочет Maitre. Его нелегко понять. Он в основном держится особняком.

Отлично. Это мне нисколько не помогло.

Лифт открылся, и Банни вывела меня на лестничную площадку. Я оглядела впечатляющий верхний этаж. Здесь были только одни двойные двери. С потолка свисала массивная люстра.

Мы подошли к дверям, и Банни позвонила. Замигал зеленый огонек, и она провела меня внутрь. Первым на меня обрушился идеальный звук Андреа Бочелли, его прекрасный голос проник в мои уши. Мне сразу стало легче, нервы немного успокоились.

Сквозь вуаль я разглядывала окружающую обстановку. Комната была большой и оформлена в готическом стиле, в соответствии с остальным домом. На каждой стене, как и в фойе, висели эротические картины. Я тяжело сглотнула: по комнате были разбросаны все те приспособления, которые я видела в главном зале. И даже больше. Некоторые приспособления в этой комнате выглядели прямо как из пыточной камеры верховного инквизитора испанской инквизиции.

Maitre был готов к игре. Он был готов играть жестко.

— Встань на колени, — приказала Банни, а затем прошептала. — Maitre — мастер во всех смыслах этого слова. Он доминант в спальне. Если он захочет поиграть, и ты согласишься, он потребует, чтобы ты была покорна ему. Ты должна решить, нравится ли тебе такой вид удовольствия. — Слова Банни кружились в моей голове, пока я опускалась на колени. Сабмиссив. Могу ли я быть сабмиссивом?

И тут я услышала скрип деревянного пола.

— Maitre, — сказала Банни с благоговением в голосе.

— Pars (фр. — иди), — произнес жесткий голос. Я затаила дыхание, когда это слово прозвучало, резко контрастируя с прекрасной классической музыкой, звучавшей вокруг нас.

—

Да, Maitre, — сказала Банни и вышла из комнаты.

В гнетущей тишине было слышно, как я тяжело дышала в предвкушении встречи с этим имеющим порочную репутацию человеком. Затем.

— Подними глаза. — Команда была произнесена с густым французским акцентом.

Повинуясь команде Maitre, я подняла глаза и увидела человека, непринужденно сидящего на большом деревянном кресле, похожем на трон, закинув одну ногу на витиеватый подлокотник. У меня перехватило дыхание при виде его обнаженного торса, смуглой груди и живота с упругими мышцами. На нем были черные шелковые штаны, на ногах — ничего.

Мой взгляд переместился на его лицо. Как и у других мужчин, его голову покрывал плащ, а лицо закрывала маска. Это была белая маска, похожая на ту, что носил Призрак Оперы, но в этом варианте она скрывала большую часть лица. Сквозь отверстия в маске на меня смотрели яркие серебристые глаза. Линзы. Изгиб маски возле рта обнажил одну сторону полных губ.

«Maitre», — подумала я, чувствуя, как сжимается мой желудок.

Я замерла, когда он поднялся на ноги, двигаясь с уверенностью, которую мог продемонстрировать только мужчина, уверенный в своей силе и сексуальности. Он наклонился, чтобы его глаза оказались на одном уровне с моими. Я была заворожена этим загадочным мужчиной.

Maitre отодвинул назад выбившиеся из-под вуали пряди волос. Так близко он мог разглядеть мое лицо. Когда я встретилась с ним взглядом, глаза Maitre вспыхнули, а открытая часть губ скривилась от удовольствия.

— Значит, ты и есть источник всего этого переполоха. — Это был не вопрос.

Я кивнула и вздохнула в знак поражения.

Я ждала, что он скажет мне, что я навсегда исключена из «НОКС». Чего я не ожидала, так это того, что он скажет.

— Ты справишься, ma cherie (фр. — дорогая). Тебе будет со мной очень хорошо.

Глава седьмая

Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Глубокий аромат эвкалипта и табака окутал меня так же плотно, как и плащ — Maitre. Он склонил голову набок, любуясь мной с ног до головы.

Maitre поднялся на ноги и вернулся к своему трону. Я не могла отвести от него глаз. Никогда в жизни не видела такого притягательного человека. Его рука легла на щеку, слегка касаясь белой фарфоровой маски.

— Тебя пригласили как сирену?

— Да, сэр, — сказала я, и он замолчал.

— Я — Maitre. Ты будешь называть меня так. Я не «сэр». Он наклонился вперед. — Это мой дворец. Я хозяин, а не подданный.

— Да, Maitre, — быстро исправилась я.

И была вознаграждена широкой улыбкой.

— Ты быстро учишься.

Я рассмеялась.

— Когда не разрушаю комнаты, полные сексуальных качелей, я вообще умница.

Он снова склонил голову набок, изучая меня. Из-за маски и серебряных линз я не могла прочесть выражение его лица, поэтому по тому, как он скривил губы, я не поняла, он расценил это как глупость или был впечатлен.