Тщательно отшлепанная
Шрифт:
— Bon. — Он поднялся с кровати. — Ты хорошо себя вела сегодня, mon petit chaton. — Я почувствовала, что наслаждалась его похвалой. — Не могу дождаться, когда мы снова будем играть. Спокойной ночи, Ma cherie.
Maitre вышел через отдельную дверь. В здании прозвучал гонг, и я пошла домой, все еще чувствуя, как его губы целовали каждый сантиметр моей кожи.
Глава десятая
— Не могу поверить, что ты позволила ему это сделать, Фейт! — сказала Амелия, широко раскрыв глаза.
Я сделала
— Что такое небольшая нежная порка между друзьями? — сказал я, пожав плечами. В покоях Maitre все шло своим чередом. И каждый раз, как только выходила из «НОКС», я жаждала возвращения.
— Делай то, что приносит удовольствие, — согласился Сейдж.
— К тебе крепили распорки, заковывали в колодки, привязывали к Андреевскому кресту…
— Самое любимое, — перебила я.
— Тебя пороли и били. А теперь он учит тебя не кончать, пока он не скажет? — в отчаянии сказала Амелия.
— Отсроченное удовлетворение. Это удивительно, — сказала я и покачала головой. — Как будто он волшебник, и мое тело волшебным образом не может кончить, пока он не скажет. Это безумие. И ты кончаешь гораздо сильнее, когда сдерживаешься. Мне кажется, что в прошлый раз я могла потерять сознание на несколько секунд.
— Это впечатляет, вот что я вам скажу, — заметила Нова.
— А тебе не хотелось просто нормального секса? — спросила Амелия.
Я задумалась над ее вопросом.
— Не исключаю, но я люблю все эти извращения. Никогда не думала, что увлекусь этим, но вот она я.
— А Maitre? — спросил Сейдж.
При упоминании Maitre Огюста я почувствовала покалывание вдоль позвоночника. И знала, что это нехорошо. Он был моим мастером в секс-клубе, а я — его сиреной. Но каждый раз, когда я была с ним, то чувствовала, как что-то внутри меня начинало меняться, как росла симпатия к нему. Я молилась, чтобы его маска спала. Мне так хотелось узнать, кто скрывался под ней, что это граничило с одержимостью. Он трахался как бог секса, но больше всего я жаждала того, что происходило после. Очевидно, он был первым моим мастером. Я понятия не имела, как другие мастера обращались со своими сабмиссивами. Но когда я лежала у него на груди, его кожа была теплой и пахла эвкалиптом и табаком из-за его одеколона, мне не хотелось двигаться.
— Вот черт, — сказал Сейдж, повернувшись ко мне лицом. — Он тебе нравится.
— Конечно, он мне нравится. Я с ним сплю.
— Нет, он прав, — сказала Амелия и обняла руками мои щеки. Она посмотрела мне в глаза. — Фейт, у тебя есть к нему чувства. Именно так ты выглядела во время эпизода с Оскаром Демпси на втором курсе.
Я рассмеялась, но почувствовала, что правда этих слов ударила меня по заднице так сильно, как могла только трость Maitre.
— Неправда, — возразила я.
— А ты можешь влюбиться в своего мастера? — спросила Нова. — Ты ведь даже не знаешь, как он выглядит. Он мог бы сидеть сейчас в кабинке рядом с нами, а ты бы ни о чем не догадалась. — Она, конечно, была права. Maitre мне не просто нравился. Я была влюблена в него, в его руки и уверенность в себе в спальне. Ни один мужчина не доставлял мне такого удовольствия, как он. Я была полностью зависима.
— Он горячий. Я знаю это. Мужчина с таким стояком и сексуальным мастерством не может не
— Он сам сказал, что клуб — это всего лишь одна большая ролевая игра. А что, если его привязанность к тебе только сексуальная? Или он просто очень хорошо играет роль? — сказала Амелия.
Боль, похожая на лезвие, вошедшее в грудь, пронзила меня.
— Послушайте, — сказала я, откинув назад волосы. — Он мне не нравится. Как ты и сказала, невозможно узнать мужчину по-настоящему под всей этой театральщиной. Это секс, секс, о котором я пишу статью. Больше ничего.
На этом трое моих друзей замолчали, что само по себе являлось подвигом. Мы никогда не замолкали.
— Нова? — сказала я и взяла свою куртку и сумочку. — Ты готова? Салли только до десяти, а у меня с ней встреча. Думаю, мы достаточно растянули завтрак. — Она встала и взяла свои вещи. — Увидимся дома, шлюхи, — сказала я Сейджу и Амелии. Поцеловала Сейджа в щеку, потом Амелию.
— Мы любим тебя, — тихо сказала Амелия, отчего у меня в горле встал комок. — Просто не хотим, чтобы ты пострадала.
— Я знаю, — сказала я и обняла свою лучшую подругу. Я никогда не смогу обвинить их в том, что они не заботились обо мне. — Со мной все будет в порядке, обещаю. Все равно время с Maitre быстро уходит. Пара недель, и все закончится.
— Пара недель могут стать целой жизнью, когда ты влюблена. Черт, да и один день тоже.
— Я не влюблена. — Я ухмыльнулась. — Ладно, может быть, немного в его эпически огромную дискотечную палку, но не более того. Клянусь. Я нашла глазами Нову. — Ты готова, Рыжая?
— Пошли. — Мы направились к зданию, и Нова сказала. — Маленький мальчик голубых кровей возвращается завтра, не так ли?
— Это то, что Тео сказал вчера. Сказал, что он прилетает когда-то сегодня. — Мои мысли тут же вернулись к Гарри и нашей последней встрече. Садись в эту чертову машину, Фейт!
— Думаешь, будет неловко? Знаешь, когда в последний раз вы разговаривали, ты намочила его салон дождевой водой, а он прочитал твой список.
— Черт, не напоминай мне, — сказала я. — Все будет нормально. Мы не разговариваем, просто так сложились обстоятельства, что мы оказались вместе той ночью. Да, он может подумать, что я маленькая грязная сучка, которая любит очень грязный секс. — Я пожала плечами. — Для меня это только делает человека более интригующим, но такой ханжа, как Гарри Синклер, скорее всего будет обходить меня как можно дальше и регулярно проверять на венерические заболевания.
Нова рассмеялась и прикрыла рот рукой. Я бросила на нее взгляд.
— Извини! Но ты должна признать, что чтение нашим строгим генеральным директором книг о фистинге и зажимах для сосков стало бы настоящим украшением года. — Я решила проигнорировать ее. Это продолжалось недолго. Когда мы входили в лифт, Нова спросила. — Ты подготовила свои записи для Салли?
Я постучала по своей сумочке.
— Здесь.
— Они ей понравятся.
— Надеюсь.
Несколько дней я работала над первой партией заметок для своей статьи, чтобы показать ее Салли. Большая статья еще не скоро будет представлена на рассмотрение, но она хотела убедиться, что я выбрала правильный тон. Я гордилась своей работой. В ней был мой фирменный резкий стиль, элементы юмора и остроумия, и я соблюдала строгие правила соглашения о конфиденциальности.