Тщательно отшлепанная
Шрифт:
— Ты любишь читать? — спросил он, присев на угол стола. Я прошла мимо лестницы в библиотеку и прочитала названия: Властелин колец, Хоббит, Хроники Нарнии. Все мои любимые книги. — Диккенс? — спросила я, увидев целую полку, посвященную его произведениям.
— Когда у меня мрачное настроение, — поддразнил он.
Я замерла и посмотрела на Гарри.
— Джейн Остин? — все ее произведения были здесь.
— У ее произведений есть достоинства, — сказал он, как будто был судьей и присяжным всей литературы. Конечно, у HCS Media есть
— Достоинства? — я рассмеялась и подошла к Гарри, потянув за воротник его халата. Его рука обвилась вокруг моей талии, и я растаяла. — Я думаю, что в ее работах есть нечто большее, чем «достоинства». — Я сделала вид, что размышляю над этим. — На самом деле, я бы сказала, что у тебя и некоторых ее персонажей есть общие черты.
— Неужели? — сказал он, приподняв одну бровь.
— Высокомерный.
— Я оскорблен. — В его голосе не было злобы.
— Шикарный.
— Полагаю, с этим можно поспорить.
— Ты живешь в старинном доме в Англии? Это может быть сходством. — Гарри замер, а когда я взглянула на него, то он скривился. Я пошутила. А он, судя по всему, нет.
— Совсем крошечный. — Он поднял указательный и большой пальцы и сжал их вместе, чтобы показать наглядно.
— Он действительно маленький?
— Эээ… нет.
— Например, сколько спален?
Гарри вздохнул.
— Серьезно, Фейт, мы можем не…
— Сколько, Гарри?
— Спален? Двадцать три. — Я перестала дышать. — Это только в главном доме. А еще есть флигели.
— Флигели, — повторила я.
— Дома для гостей. У нас их… несколько на территории.
— Точно, — сказала я, начиная понимать, что нас действительно разделял целый мир. Обычно мне было на это наплевать, но… двадцать три спальни, мать их!
— Это неважно, — сказал он, и я услышала в его голосе паническую мольбу не закрываться от него. Его губы были приоткрыты, и он смотрел на меня с таким жаром и нежностью, что у меня подогнулись пальцы на ногах.
Я провела руками по его волосам, и глаза Гарри закрылись от удовольствия.
— Ты можешь показаться гордым.
— Иногда. — На его губах снова появились смешинки.
— Можно сказать, предвзятым.
— Нет, — возразил он. — Мне кажется, это слово больше подходит тебе. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он, вероятно, был прав.
— Ладно. Ну что ж, на этой ноте предлагаю закончить?
— Конечно. — Я наклонилась и поцеловала его, его руки распахнули мой халат и переместились к моей попке.
Я застонала ему в рот, но отстранилась.
— Пойдем, — сказала я и протянула руку, чтобы он взял ее. — Я собираюсь использовать эту первозданную и безумно дорогую кухню по назначению и приготовить для тебя.
Гарри выполнил мою просьбу. Когда мы направились к двери, на глаза мне попалась книга, которая стояла не в одном ряду с другими, как будто ее
— Фейт? — спросил Гарри, обняв меня за плечи и поцеловав в щеку. — Ты в порядке?
— В порядке, — ответила я, настолько растерявшись, что мне показалось, будто в голову вторгся туман. Я отогнала туман в сторону. Это было совпадение. Так должно быть. Не может быть, чтобы Гарри…
Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Весь такой чопорный, правильный и очень британский. Ради всего святого, он был чертовым виконтом. Не может быть, чтобы он был каким-то образом связан с «НОКС». Это невозможно. Пульс успокоился, я взяла его за руку и потянула на кухню.
Затем открыла шкафы, отыскивая нужную утварь и ингредиенты. Гарри налил нам обоим по бокалу вина и сел за барную стойку, не сводя с меня глаз.
— Ага! — сказала я, найдя паста-машину и необходимые ингредиенты. Я положила их на стойку, где сидел Гарри. — Зачем тебе все это, если ты не готовишь? — спросила я, начав готовить миску с ингредиентами для свежей пасты. Тортелли де Зукка, мои любимые.
— Мне не хочется тебе говорить, — сказал Гарри и сделал огромный глоток вина. Чем больше алкоголя он употреблял, тем более расслабленным становился.
— Что?
Он помрачнел.
— У меня есть повар, который приходит четыре раза в неделю, пока я на работе. Он готовит для меня еду. — Он указал на паста-машину. — Вот почему все это здесь. Я спросил его, что ему нужно. Он дал мне список. Я понятия не имею, что это такое.
— Гарри, — сказала я, положив свою руку на его. — Это самая шикарная вещь, которую ты когда-либо говорил.
— Ты права. Хотя на днях я услышал, как бормочу «где мой любимый нагрудный платок?» и тут же подумал, что, если бы ты была там, я бы никогда не услышал конца этого.
Я рассмеялась, высыпав муку, и подняла в воздух белое облачко. Сдула муку с лица и была уверена, что теперь она в моих волосах.
— Фейт, ты самый неуклюжий человек, которого я когда-либо встречал.
— Знаю, — сказала я, когда облако исчезло, и продолжила готовить. — Мне нравится думать, что это сексуально.
— Сексуальная неуклюжесть, — согласился Гарри и поднял свой бокал.
— Сексуальная неуклюжесть. — Я начала замешивать тесто. — Так ты сказал моим родителям, что учился в Итоне?
Да, я использовала это как предлог, чтобы узнать о нем побольше. Он был чертовым закрытым досье. Мне нужно было узнать его получше. Губы Гарри дрогнули; он точно знал, что я делаю.
— Гарри, ты ужинал с моими родителями. Они рассказали тебе обо мне и всех моих ярких периодах. Дай мне что-нибудь. Мы просто трахались как кролики. — Я указала на него своей скалкой. — У одного из которых был огромный член. И хотя это хорошо, второй кролик будет болеть несколько дней, поэтому заслуживает какой-то компенсации.