ТСЖ «Золотые купола». Московский комикс

Хаммер Ната

— Челюсти-то захлопните, не думайте, что я ё…нулся: Коля в пуфик средство связи вложил.

В кафе воцарилась мертвая тишина. В этой тишине откуда-то сбоку послышались неуверенные шаги, хлопнула одна дверь, потом вторая и на пороге появился Сачков, постукивающий себя по правой скуле, как будто в ухо попала вода.

— Не оглох? — поинтересовался Аполлонский.

— А?

— Интересуюсь, уши я тебе не отстучал? Наушник теперь уже вытащи и отключи. Ну что, все наши планы подслушал?

— А вы как?..

— А

я, Колян, как приземлился каком на это кресло, вот эта х…вина — Сеня показал на торчащую из нагрудного кармана ручку, — мне просигнализировала: где, что, куда. Охренительная, скажу тебе, вещь, один наш отечественный кудесник делает. Правда, когда друзья дарили на день радио, уверяли, что «Сюртель» — это французская марка, мол, трендовая вещь, в первой линейке, одного класса с подслушкой от «Сони». А поближе взглянул: мейд ин раша. Не все Кулибины еще за кордон от…ярили, — удовлетворенно заключил Сеня, поглаживая ручку. — В общем, лоханулся ты, Сачков, с своим жуком.

Николя потрясенно молчал. Он был раздавлен и уничтожен.

— Так я спрашиваю: все наши планы подслушал?

— Все не смог, Семен Аркадьевич, вы же все время своими конечностями мне по ушам ездили.

— Не п…ди, Колян. Когда Подлипец дошел до твоей ответственности в пятом пункте, я даже ноги с пуфика снял, чтобы обеспечить тебе максимальную четкость приема.

— С пятого пункта хорошо было слышно, признаю.

— Ну вот и о…уительно. А все предшествующее тебе знать и необязательно. Сосредоточься на пятом.

— А как же шестой? — напомнила Аполлонскому мама Лиммер, — там же коллективная ответственность.

— А Колян живет по индивидуальному графику. Ему и так, и эдак — один х… отвечать. Он так подставился, что теперь к его яйцам с двух сторон руки тянутся.

Сачков потупился. Руки его инстинктивно прикрыли пах.

— Я же один комплекс не захвачу. Мне бойцы нужны.

— Бойцы у меня есть. Про Бармаглота слышал?

— Слышал. Но, говорят, у него серое вещество в дефиците. Извилина одна и прямая, как железнодорожная шпала.

— Зато у тебя до х… Ты же в кепке — вылитый Ленин. И отчество у вас с Ильичом одно на двоих. Будешь с броневичка Бармаглотом командовать.

— А гарантии?

— Гарантии чего?

— Ну, того, что вы меня потом не скинете с броневичка крокодилам на съедение.

— Это пожалуйста, — Аполлонский приложил руку к широкой груди. — Гарантирую естественную смерть и последующую мумификацию. Будешь, как Ильич, в стеклянном гробу лежать и почетный караул вокруг поставим.

— Вы всё шутите, Семен Аркадьич.

— Какие шутки, Сачков? Я — сама серьезность. Это я раньше мог разбрасывать направо и налево необеспеченные шутки. А теперь я за каждое свое слово зуб даю. Вот смотри, — Аполлонский широко открыл рот, — вот эти коренные верхние — в закладе у ВТБ, а весь нижний ряд — у «Альфа-банка». А

тебе, Колян, вот этот верхний четвертый даю, который с пломбой, видишь? Клянусь, что обеспечу тебе почетный караул и…

Неожиданно Аполлонский прервал самого себя, схватил Колю за отвороты спортивной куртки и оторвал от земли.

— Ах ты, п…далет, — процедил Сеня через враз сомкнувшиеся зубы, — ты с кем снюхался?

— Я, я ни с кем, это наговоры… Это кавказцы меня оговаривают. Я «Купол’ок» отсуживать не хотел. Адвоката Пупкина им не нанимал. Денег не давал. И не брал.

— Мне мой «Сюртель» сигнализирует, что нас через твою закладку кто-то еще подслушивает. Где брал жука, …ебина?

— У Козюлькулиева.

Сеня разодрал пуфик, вынул из него передатчик и произнес свой традиционный посыл: «Козюлькулиев, иди в ж…», после чего раздавил передатчик каблуком ботинка.

— Так, произошла утечка информации. Резко меняем план. Предварительная подготовка отменяется. Приступаем прямо к захвату. Сева, — обратился он к охраннику, — вызывай группу быстрого реагирования. Будем брать.

Сева задолдонил в рацию.

— Ну так где же ваш Миша с трюфелями, мама Лиммер? Мы бы их понюхали в образовавшуюся паузу.

Надежда Федоровна схватилась за телефон.

— Подлипец, ты, говорят, хорошо английский освоил. Место жительства, никак, поменять хочешь?

— Вовсе нет, Семен Аркадьич. Жду прибавления в Америке, сын то есть в Майами родится через пару дней. Я же должен с ним говорить на одном языке, соответствовать званию отца американского гражданина.

— Ну давай, пока Лиммер не подкатил и группа захвата не приземлилась, в английском попрактикуемся.

— А вам оно зачем, Семен Аркадьич?

— Поеду к нашим в Лондонград, денег просить.

— Что, на английском просить будете?

— На английском. На русском опасаюсь, могут меня неправильно понять. Они в этом Альбионе все такие чувствительные становятся. Тамошний финансовый климат, наверное, действует.

14 апреля, час ночи

Миша Нелегал

Миша Лиммер сидел за баранкой дедушкиного горбатого «москвича» уже седьмой час. В ягодичную мышцу безнадежно впилась стальная пружина из просиженного за десятилетия нещадной эксплуатации сиденья. Сквозь дыру в проржавевшем днище задувал холодный весенний ветерок, а при подъезде к Москве из-под мокрых колес стала забрызгиваться и глинистая грязь. Миша попытался заткнуть дыру мешками из-под картошки, каковых в машины было предостаточно — дедушка Федор использовал четырехколесного друга жизни для доставки экологически чистых овощей к столу брянских горожан. Но один из мешков провалился, зацепился за рессору, и Мише пришлось остановиться, залезть под машину и в темноте вслепую выдергивать запутавшуюся мешковину.