ТТТ
Шрифт:
Лишившись такого безотказного чудесного помощника и попав в сложнейшие посткатастрофические условия, нация приуныла и приготовилась вымирать. Всё застыло на планете. Не появлялись новые свежие идеи в головах учёных, не спорилась работа в руках умелых мастеров, даже почти перестали рождаться дети. Необходимо было спасать цивилизацию.
Огромными усилиями самых отчаянных уцелевших учёных и техников для спасения цивилизации был организован поиск подобного чудо-камня в других мирах. Долгие годы поисков не приносили результата, пока вдруг в легендах одного дикого народа на окраине галактики не обнаружились следы подобного чудесного Камня. На Всемирном Совете было решено все силы бросить на снаряжение космического корабля, способного достичь пределов той звёздной системы и привезти на
Вся планета работала над подготовкой суперкорабля, способного достичь окраины Галактики и выполнить спасательную миссию. Весь народ участвовал в выборе героя-звездолётчика, пока не доверил это почетное и великое дело именно ему, Эборгу. Наконец, он, Эборг, преодолев огромные расстояния и бессчётные опасности, приступает к заключительной части своей великой миссии. Камень найден, надо лишь взять его и вернуться, как вдруг возникли осложнения. Оказалось, что пресловутый дикий народ уже давно не дикий. Их цивилизация ненамного отстала в развитии от его родной, а кое в чём – и превзошла. И они вовсе не жаждут отдавать свой Камень кому бы то ни было, и за Камень надо будет ещё побороться, а это было так необычно и неприятно для Эборга, потому что он никогда не пытался за что-нибудь бороться и никто никогда его этому не учил.
4
Что было сил бросился храбрый Унушу прочь от врагов. Троих из них он успел уложить наповал своими точными стрелами, а пока остальные мешкали, по тайной звериной тропе, на которой не раз ставил ловушки на диких свиней и коз, кинулся вверх к спасительным тайным пещерам его племени. Но погоня не оставила его. Унушу оглянулся и увидел, что враги обходят его со всех сторон, тесня к неприступным отвесным скалам, нависающим над морем. Из последних сил бросился юноша к тёмным уступам, стремясь укрыться среди них от преследователей, сознательно уводя вражеский отряд от места, где должно было прятаться и ждать его родное племя. Стремительно он добежал до скал, но враги догоняли. Особенно старался уродливый детина со шрамом через всё лицо от правого виска к левой щеке. Он кричал громче всех, бежал быстрее всех, и его стрелы летели дальше всех. Вот дикарь приостановился, присел и с колена выпустил стрелу, просвистевшую совсем рядом и едва не попавшую Унушу в правое бедро.
Дикари набежали со всех сторон, и Унушу ничего не оставалось, как ринуться к скале и, цепляясь за камни и мелкий кустарник, полезть вверх. Подниматься было трудно и страшно. Камни сыпались из-под ног, кусты и корни не держали, но внизу сопели преследователи, и останавливаться было нельзя. Вот еще один выступ, здесь корень молодого дубка предлагал себя в помощь, там небольшая ниша, где можно немного отдохнуть. Запыхавшийся Унушу, распластавшись на скале, отдыхал, мучительно хватая воздух усталыми лёгкими. Перед его глазами был потрескавшийся от старости и изъеденный туманом известняк, в котором он увидел вдруг глубокую трещину, зигзагами уходящую вглубь скалы. В этот момент ему в правое плечо попала коварная стрела. Тут же ещё одна вонзилась в левую руку. Он взглянул в сторону, откуда летели стрелы, и увидел на соседнем уступе того страшного дикаря со шрамом через всё лицо. Безобразный урод в грубых шкурах забрался на небольшую площадку по соседству и в упор расстреливал юношу. Третья стрела поразила левое бедро, и тотчас нога стала неметь и стынуть.
Унушу понял, что ему уже не уйти от врагов, но надо выполнить последнюю волю старого вождя, спасти святой амулет. Он умудрился нестерпимо болевшей левой рукой снять с плеча лук, вложить в него стрелу, изо всей силы натянуть тетиву из жилы сохатого и всадить её ликующему дикарю со шрамом прямо между глаз. Со звериным воем смертельно поражённый гигант полетел в гулкую пропасть. Затем юноша неимоверным напряжением сил постарался снять с шеи кожаный мешочек с заветным амулетом вождя, для того чтобы спрятать его в обнаруженную глубокую трещину, но с захолонувшим сердцем вдруг не нашёл его у себя на шее.
Ужасная потеря совершенно обессилила юношу, сознание стало его покидать, усталые пальцы разжались, и он полетел уже без памяти в гудящую бездну и в пенистый прибой. Последнее, что осталось
5
Огромный лиловый с жёлтыми рисованными полосами тигр, смешно вращая глазами, смотрел на Марину из-за поваленного кедра. Ей надо было пройти мимо него по тропинке, где-то там вдали её ждали мама и папа, но тигр был свиреп, топорщил усы и круто выгибался, как соседская кошка Мурка на пробегавшую мимо собачонку. Марине было страшно и жутко, но интригующе забавно, она пошла по тропочке мимо гримасничающего тигра, а зверь вдруг кинулся на неё, затем неожиданно оборотился красным дребезжащим, громко звонящим трамваем, который всё наезжал, наезжал и звонил без конца. Марина в страхе отстранялась от него, закрывалась руками, кричала что-то в отчаянии и вдруг проснулась в своей старенькой кроватке в детской, где на стене висел коврик с забавным тигрёнком, а на тумбочке трезвонящим трамваем заливался изнемогающий трудяга-будильник.
Как приятно просыпаться, спасаясь от кошмарного сновидения, и ощущать, что страх твой всего лишь сон, что все на свете хорошо и солнечно, что где-то есть на свете мама и папа, твои друзья и твои любимые вещи, что стоит только откинуть одеяло и ступить босыми ногами на пол, как тотчас начнётся новый день, который должен принести что-то новое и замечательное. Что Марина и сделала. Она ступила на покрытый толстым паласом пол и этим обыденным движением открыла новый июльский день, который начался с телефонного звонка.
Звонил Сашка и сообщил интересную новость. Вчера он с отцом был на рыбалке под Сестрой с ночёвкой. Палатку они поставили в устье реки на левом её берегу на террасе, и поздно ночью перед сном он заметил странное оранжевое свечение на соседних скалах. Сашка показал его отцу, но тот не обратил на таинственное мерцание на прибрежных скалах никакого внимания.
– А кто его знает, сынок, – отмахнулся отец. – Может, это от Луны отражение, вон она какая сейчас большая в полнолуние, а может, просто так кажется нам с тобой. Ты о рыбалке думай, где нам с тобой утром удочки забросить, да не с пустыми руками домой прийти. Мамка опять ругаться будет. Скажет, шляетесь, бездельники, полными ночами, а толку от вас никакого нет – и права ведь будет.
Но Сашку рыба не очень интересовала. Тем более что он точно знал, что на скалах светился не лунный блик и не его разыгравшееся воображение. Утром Сашка нашёл то место, где полыхало оранжевое пламя, но это его не обрадовало. Место было очень высоко на узком уступе, и добраться до него было не просто. А под ним резкими зубастыми пиками торчали острые камни.
– Ты знаешь, Мариша, – так он звал иногда подругу на романтический лад, – я походил там после рыбалки и прикинул, как туда забраться. Давай быстро собирайся, я всё с собой взял – верёвку, карабины, крючья. Пашка уже ждёт нас. Ты возьми только поесть чего-нибудь посущественнее, а то у нас одна картошка да лук.
Маришины родители занимались бизнесом, и у них в холодильнике всегда было, что поесть, чем ребята нередко и пользовались. Да и не жалко было вовсе Марине банки тушёнки и кружка колбасы для закадычных и верных друзей. Договорившись о встрече на автовокзале, Марина положила трубку, быстренько позавтракала ещё горячей котлетой с макаронами, бросила в маленький рюкзачок купальник, нехитрую провизию из холодильника, пару банок консервов и выскочила на улицу.
Июльский день опять радовал теплом, горячим солнцем, не успевшей запылиться зеленью на деревьях. Ночью прошумел небольшой ливень, оставив на тротуаре чистые лужицы. Кое-где доцветал жасмин, наполняющий воздух щемящей прощальной прелестью своего праздничного аромата. Идти было легко и приятно, и Марина даже пожалела, что слишком быстро добежала до автовокзала, где её уже поджидали закадычные друзья – Сашка и Пашка. Заводилой у них был рыжий Сашка, с красно-коричневой патлатой шевелюрой, в веснушках и с облупленным носом. Характер у него был взрывной, но бесконечно справедливый. Из-за этого у него частенько случались стычки со сверстниками, в которых неизменно побеждал Сашка.