Туда, где живет счастье
Шрифт:
– Как мама, Андрюша?
– Врач говорит, что лучше. То есть мне говорит, что лучше, а тете Нине, что шансов нет. Я подслушал.
– Бедный... – девочка гладит мальчика по голове, и ее губы дрожат, как бывает, когда нельзя плакать, даже если хочется.
– Она в сознание так и не пришла, – тихо говорит мальчик.
– А папа? Тебя к нему пускают?
– Конечно, пускают. У него в изоляторе сержант знакомый. Я ему сигареты передал.
– А он... – девочка прикусывает губу, не зная, как продолжить, но потом решается, –
– Знал бы – сказал. Что он может сказать? Думаешь, он хотел ее убить? Он просто пьяный был, ничего не помнит. Треснул по башке, и все. На свидании плакал, спрашивал, как она...
– Волнуется?
– Ну да, – зло ответил мальчик, – он волнуется только за свою шкуру. Если мама выживет, ему меньше дадут.
– Ужасно! А с тобой что будет?
– Что и со всеми. В интернат отправят.
– А когда?
– Пока документы не оформляют. Мама ведь живая. Когда... – мальчик замолкает, потому что он все еще мальчик, несмотря на то что умеет курить и целоваться, и как всем мальчикам ему не хочется верить, что его мама умрет.
– А у тебя больше никого нет? – тихо спрашивает девочка.
– Бабушка есть в Глебске. Но она инвалид. Сказали, опекунство ей не светит.
– А ты переселяйся к нам, – вдруг оживилась девочка, – а что? Будем жить вместе, как брат и сестра. У меня диван в комнате стоит. Когда родственники приезжают в гости, всегда на моем диване спят...
– Ты думаешь, что говоришь? А родители?
– А что родители? – не понимает девочка.
Мальчик долго смотрит в небо, перед тем как ответить.
– Нет, не хочу.
– Почему?
– Потому что я не родственник. Думаешь, твои родители сильно обрадуются, да? Твои родители приличные люди. Отец – подполковник, его в гарнизоне все знают. А мама твоя вообще главная офицерша.
– Не главная офицерша, – смеется девочка, – а председатель комитета комиссарских жен.
– Вот видишь. А я кто? Еще украду чего-нибудь...
– А если они тебя не примут, я вместе с тобой уеду, – с вызовом говорит девочка и заглядывает в глаза мальчику. – Можно, Андрюш?
– Куда ты со мной уедешь? В интернат? Или к бабушке? Ладно... Мама ведь еще пока живая.
– Андрюша, я не хочу, чтобы ты уезжал, – говорит вдруг девочка и крепко обнимает мальчика, прижимается к его груди. – Я люблю тебя, Андрюша...
Куров открыл глаза. Вот она, эта девочка. Все те же ярко-голубые глаза, все те же волосы, словно выгоревшие на солнце. Только она уже никогда не скажет тех слов.
И вдруг, будто прочитав его мысли, Магда сорвалась с места, села рядом и прижалась к груди. Совсем как тогда, сто лет назад, когда они были детьми.
– Сколько нам тогда было? – шепотом спросила Магда.
– Двенадцать, – серьезно ответил Андрей. – Слишком давно это было, Магда. Мы были детьми и ничего не понимали.
– Чего не понимали?
– Что
Магда резко отпрянула, словно он оскорбил ее или ударил. Но Андрей больше не хотел сказок про старую дружбу и первую любовь, если они ограничиваются только словами. Как там в рекламе? «Любишь – докажи!»
Магда пересела на другой пенек и, задумчиво рассматривая Андрея, сказала:
– Ты тоже стал другим. Совсем чужим...
– Я не изменился.
– Я не о тебе, Андрюша. Это во мне ощущение, что ты далеко-далеко. Ничего не могу поделать. Будто стена между нами. Мы слишком долго не виделись. Людям нельзя расставаться. Почему мир так устроен, а? Почему он убивает все хорошее?
Андрей молча пожал плечами. Почему мир так устроен? Глупый вопрос. А почему небо синее? А почему люди живут не двести лет, а всего семьдесят? А почему мы дышим воздухом, а не водой? Мир устроен так, как он устроен. И ты либо учишься в нем жить, либо оказываешься где-то за его пределами. В интернате, в тюрьме, в могиле – разница невелика.
– А что мы можем поделать? Я не Господь Бог, чтобы его переустраивать. Скажи лучше, как ты с Неверовым познакомилась?
– А он тебе не говорил? – удивилась Магда.
– Нет.
– Ничего себе, – ахнула Магда. – Вы пять лет сидели вместе. Неужели времени не было? Или вы на зоне о женщинах не говорили?
– Еще как говорили! – фыркнул Андрей. – Только мы с Неверовым не пять лет вместе, а два. Его позже к нам прислали. И про тебя он не рассказывал. Твой муженек не из разговорчивых.
Магда покивала в такт словам Андрея, а потом сказала словно невзначай:
– Случайно мы познакомились. Случайно.
– И ты его любишь? – удивился Андрей.
– Да, – после долгого молчания ответила Магда.
Куров взглянул на женщину. Вот и пойми их. Пять минут назад одного любила, а теперь другого. Нет, нет никакой любви. Есть просто слово, и никто не знает, что оно значит. Вот и называют им все подряд: симпатию, привязанность, взаимную необходимость, секс, в конце концов. Все, для чего уже и так есть вполне подходящие названия. И женщины, которые обожают делать из мухи слона. И не помнить, о чем говорили час назад. Магда ведь уверяла, что с Неверовым ей не жить. А тут на тебе – вдруг поняла, что его любит.
– А зачем ты тогда разводиться хочешь? – спросил Андрей, понимая, что логика в словах его подруги и партнерши отсутствует как факт.
– Извини за обман. Я не буду разводиться, – вздохнула Магда и посмотрела на Курова.
Андрей молчал. Что тут скажешь? Обманули – и обманули. Другое дело, что это был совершенно бестолковый обман. Без видимой цели и смысла. Разве что ради удовольствия приврать. Есть такие люди – не могут удержаться, чтобы не соврать.
– Просто я очень боюсь за него, – нарушила молчание Магда. – Он узнал, что его хотят убить.