Тугая струна
Шрифт:
— Если мы не сможем засадить Вэнса за решетку, вряд ли я захочу продолжать службу.
— У тебя такие мысли из-за того, что случилось с Ди Эрншоу, — Тони опустил руку ей на плечо.
— У меня такие мысли, потому что Вэнс — это смертельное оружие, и если мы не в состоянии обезвреживать ему подобных, то мы ничем не отличаемся от достославной дорожной полиции, — с горечью сказала она.
— А если мы в состоянии их обезвредить?
Она пожала плечами:
— Тогда, возможно, мы искупим свою вину перед теми, кого потеряли.
Они сидели молча и пили кофе. Потом Тони взъерошил волосы и сказал:
— Есть
— Понятия не имею. А что?
Он не успел ответить. Дверь открылась, и показалось встревоженное лицо Фила Маршалла, суперинтенданта и начальника отделения.
— Доктор Хилл? Можно на два слова?
— Входите, у нас служебный разговор, — устало сказала Кэрол.
Маршалл прикрыл за собой дверь:
— Вэнс хочет с вами поговорить. Наедине. Он обеими руками за, если разговор будет записан на пленку, но ставит условие, чтобы при этом никто не присутствовал — только вы и он.
— А как его адвокат? — спросила Кэрол.
— Он говорит, что ему не нужен никто, только доктор Хилл. Что вы скажете, док? Будете с ним разговаривать?
— А что, нам ведь терять нечего?
Маршалл недовольно поморщился.
— На самом деле, с моей точки зрения, нам очень даже есть, что терять. Если откровенно, мне нужны доказательства, чтобы предъявить Вэнсу обвинение. Или же чтобы к вечеру его тут не было. Я не намерен разбираться в суде, имел ли я право держать Джеко Вэнса под стражей на основании только того, что вы мне до сих пор предъявили.
Тони вынул записную книжку и вырвал листок, нацарапав на нем имя и номер телефона. Листок он протянул Кэрол.
— Вот кто нам здесь нужен. Вы сможете им объяснить, пока я буду занят с нашим другом Джеком?
Кэрол прочла, что он написал, и в ее усталых глазах засветилось понимание.
— Конечно. — Потянувшись к нему, она стиснула его руку. — Удачи.
Тони кивнул, потом проследовал за Маршаллом по коридору.
— Мы, разумеется, будем записывать, — сказал. Маршалл. — Это тот случай, когда мы должны действовать безукоризненно. Он уже говорит, что собирается подавать в суд на старшего инспектора Джордан.
Он остановился перед дверью одной из комнат и открыл ее. Потом кивнул полицейскому в форме, сидевшему в углу, и тот вышел.
Тони шагнул в комнату и посмотрел на своего противника. В это было трудно поверить, но в его надменности не появилось ни единой бреши, ни единой трещинки на обаятельном фасаде.
— Доктор Хилл, — сказал Вэнс, и его профессионально поставленный голос не дрогнул, — хотел бы сказать, что приятно вас видеть, но слишком уж явной неправдой это прозвучит. Примерно как ваши безумные обвинения.
— Доктор Хилл согласился поговорить с вами, — прервал его Маршалл. — Мы будем записывать ваш разговор на магнитофон. А сейчас я вас оставлю.
Он закрыл дверь, и Вэнс движением руки указал Тони на стул. Психолог качнул головой и прислонился к стене, сложив на груди руки.
— Зачем вам понадобилось меня видеть? — спросил Тони. — Вы хотите сделать признание?
— Если бы я хотел признаться, то попросил бы привести священника. Я хотел увидеться с вами наедине, чтобы сказать: как только я выберусь отсюда, я подам на вас и старшего инспектора Джордан в суд за клевету.
Тони рассмеялся:
— Действуйте. Ни я, ни она не стоим крупицы вашего годичного заработка. В конце
— А вот этого вы не добьетесь, — Вэнс откинулся на своем стуле. Глаза его смотрели холодно, на губах застыла змеиная улыбка. — При ясном свете дня все эти сфабрикованные обвинения рассыплются в прах. Что у вас есть? Эта ваша папка с фальшивыми фотографиями и случайными совпадениями? «Вот Джеко Вэнс на М1 у выезда из Лидса в ночь смерти Шэз Боумен». Что ж: мой второй дом — в Нортумберленде, а так туда ехать быстрее всего, — его звучный голос наполнился сарказмом.
— А как насчет «Джеко Вэнс с трупом в подвале»? Или «Вот снимок Джеко Вэнса с погибшей девочкой из его подвала, снятый, когда она еще была жива, дышала и смеялась»? — Тони старался говорить кротко и ровно. Вывести Вэнса из себя, заставить его внутренне рваться с цепи.
Вэнс ответил иронической улыбкой.
— На эти вопросы уже ответили ваши детективы, — сказал он. — Они ведь первыми заговорили о психе, который за мной охотится. Что ж, это не так уж и необычно. Такие люди нередко становятся одержимыми, когда речь идет о достижении цели. Нетрудно представить себе, что какой-нибудь сумасшедший проследил меня до Нортумберленда. Все в округе знают, что у Дорин Эллиот есть ключи, а она, как большинство местных жителей, не имеет привычки запирать дверь, если идет к соседке попить чаю или в огород нарыть картошки. Взять ненадолго ключи и сделать дубликат — с этим справится и ребенок.
Тема ему явно нравилась. Улыбка на лице стала шире, а движения более раскованными.
— Точно так же не секрет, что когда-то я велел переделать крипту под бомбоубежище. Сейчас, в годы разрядки, это выглядит немного смешно, — но ничего, как-нибудь переживу, — продолжал Вэнс, наклоняясь вперед и кладя свой протез на стол, в то время как другая рука была закинута за спинку стула. — И давайте не будем забывать о такой возможности, как демонстративная месть моей бывшей невесте, которая, как вы правильно подметили, имеет сильное сходство с этими несчастными без вести пропавшими девочками. Я вот что хочу сказать: если вы помешаны на мне, разве вы не можете думать, что делаете мне приятное, убивая похожих на нее? — его улыбка уже выражала неподдельное торжество. — А ведь вы явно на мне помешаны, а, доктор Хилл? Или скорее, как я с огромным удовольствием расскажу газетчикам, вы помешаны на моей жене, да-да! Трагическая гибель Шэз Боумен дала вам возможность тихой сапой проникнуть в нашу жизнь, и, когда милая, славная Мики согласилась с вами поужинать, у вас сложилось впечатление, что, не будь меня, она упала бы в ваши объятия. И вот до чего вас довел этот печальный самообман! — он с явным сожалением покачал головой.
Тони поднял глаза и встретился взглядом с парой глаз, которые могли бы принадлежать марсианину, так мало в них было человеческого.
— Вы убили Шэз Боумен. Вы убили Донну Дойл.
— Вы никогда этого не докажете. Поскольку все это — полнейшая фикция, вы никогда этого не докажете, — проговорил Вэнс с беззаботным видом. Потом поднял руку и сначала прикрыл глаза, потом рот и, наконец, будто случайно, коснулся уха. Для постороннего наблюдателя это был не более чем жест усталого человека. Но Тони мгновенно распознал насмешку.