Тульский-Токарев. Том 2. Девяностые
Шрифт:
В это время в квартире снова зазвонил телефон. Ужинский взял трубку и услышал холодно-непререкаемое:.
— Выходи с лавэ.
И сразу же пошли короткие гудки.
Артур и Артем переглянулись — парень из «Волги» звонить не мог, значит… Думать о том, что это значит, времени не осталось — Птица уже добрался до соседнего подъезда и огромными прыжками несся вниз. Артур открыл входную дверь, и они с Артемом также начали спускаться…
Птица вышел на линию, подошел к «Волге» и быстро прыгнул на заднее сиденье, рассчитывая схватить сзади пассажира за горло — но у того оказалась отменная реакция. Парня из машины словно взрывом вышвырнуло,
— Ну, сука!!!!
Артур стал выкручивать ствол так, чтобы он уперся парню в грудь — все это происходило, как в замедленном воспроизведении кинофильма. Вдруг Тульский увидел расширившиеся глаза Артема, который посмотрел на манипуляции со стволом и крикнул:
— Это же тэтэха — насквозь пробьет!..
Поняв, что пуля, пройдя через тело парня, может войти в него самого, Артур начал разворачивать ствол обратно. (Свое собственное оружие Тульский так и не вынимал.) Раздался выстрел. Пуля из ТТ вошла в старинный мрамор между дверьми дома, некогда бывшего доходным. Каменные крошки посекли руки всем троим…
…В этот момент, собственно, и подскочил Птица, вылезший из «Волги», где оставил полуобморочного таксиста.
— Да хули ж вы возитесь!
Птица упал на колени, поднял голову парня за волосы и несколько раз ударил его своим лбом. Парень затих, и в этот момент подбежали все остальные… Харламов единственный не полез в кучу — он стоял чуть в стороне и внимательно оглядывал «поляну»… С матом и невнятными выкриками задержанного буквально спеленали и на руках занесли обратно в «Волгу», приказав водиле гнать в РУВД… Артур обнимал как родного человека, несколько минут назад стрелявшего в него, и боялся оторваться от его ватно-бесчувственного тела. Среди всеобщего радостного возбуждения Тульский вдруг ощутил какую-то смутную тревогу — но вспомнить о том, что хотел сказать Токареву-старшему о звонке, который никак не мог сделать парень в «Волге», ему не позволил адреналин — мысль скакала с одного на другое, возбуждение мешало спокойно проанализировать ситуацию…
Харламову, Петрову и Лаптеву места в машинах (считая служебную шестерку) не хватило — они побрели пешком, явно загибая к гастроному. Харламову Токарев-старший поручил заскочить потом к Ужинскому — чтобы заодно и помириться окончательно.
Задержанного приволокли в Ленинскую комнату РУВД, ошмонали и привели в чувство. Очень скоро по его лицу, по взгляду, по урывистым движениям всем стало ясно, что человек этот сидел, причем — не один раз.
Василий Павлович прищурился и спросил:
— Ты откуда такой прыткий, мил человек?
Ответ последовал незамедлительно:
— Оттуда, начальник, оттуда!
Боцман наклонился к лицу задержанного и прогудел иронично.
— А тебя, часом, не ловят
Парень осклабился:
— Ежели кто ловит — вот у них и спрашивай!
Артур со странным чувством всматривался в этого человека. Он был совсем не похож на того, кого они искали. По крайней мере, в голове Тульского сложился совсем иной образ… Артур снова подумал о телефонном звонке, который никак не мог сделать этот человек. А значит — был второй… Может быть, этот второй… Мысль почему-то никак не могла окончательно оформиться в мозгу Тульского, но его смутное тревожное ощущение стало усиливаться.
Между тем Боцман продолжал вести «светскую беседу»:
— В плен сдаваться не хотел, стало быть?
— А мне смысла нет, начальник! — улыбка у парня была, как ни странно, широкой и достаточно симпатичной. Женя Родин встал и пошел к выходу из Ленинской комнаты — уже в дверях на всякий случай равнодушно бросил:
— Может, чистосердечное?.. Задержанный рассмеялся ему вслед.
— А мне что так, что наперекосяк, начальник, — все вышка, да не с часовым!
— Перебор, — констатировал Василий Павлович, но парень покачал головой:
— Ничего, скоро все образуется, телетайпируют — я процедуру знаю.
— Тебе видней, — ответил Токарев-старший. По его лицу было видно, что ему в голову пришла какая-то интересная мысль. Начальник розыска нахмурился, встал, сделал несколько шагов и резко обернулся:
— А твоя фамилия, голубь ты мой — не Матросов ли?
Задержанный чуть дернулся, промолчал, продолжая ухмыляться, но взглядом он себя выдал. Василий Павлович стал очень серьезным. Артур открыл было рот, чтобы сказать о звонке, но в этот момент в Ленкомнату с перекошенным лицом ворвался Родин:
— Харламов… Он дозвонился в дежурку… В квартире Ужинского…
— Что, блядь?! — Артур даже не понял, кто это выкрикнул, может быть, и он сам…
— Ужинский зарезанный!!! Труп!!!
Тульский окаменел. Не говоря ни слова, все, кто был в Ленинской комнате, за исключением Артура, Артема и, естественно, задержанного, ринулись на выход.
— Оформляйте! — крикнул ребятам Василий Павлович уже из коридора и матюкнулся, подвернув ногу на первой ступеньке лестницы.
Тульский безумными глазами посмотрел на задержанного, тот хмыкнул:
— Вы только не думайте, что песня эта грустная обо мне!
К нему сзади подошел Артем:
— Кличка?
— Клички у собак, у нас погонялы.
— И?
— Ваней зовут, и батю Ваней звали. Кореша как Ваню-Ваню знали. «Жизнь ломала наши души не жале-ея!!!» — последние слова парень пропел, потом посерьезнел и предложил: — Ребятки, я пишу от чистого сердца, что ствол мой и откуда я, а вы говорите, что не предъявляли ксивы. Вы ведь действительно не предъявляли.
— Добро, пиши, — Артур расстегнул наручники на Ване-Ване и рывком развернул к нему стол. Листы бумаги на столе уже были, а ручку, задержанному вручил Артем.
— Диктуй, начальник! — зыркнул парень, устраиваясь на стуле поудобнее. Затем он воткнул ручку Тульскому в щеку, перепрыгнул через стол и, оттолкнувшись от тумбочки, нырнул в окно. Пробив два стекла, он вылетел на улицу.
Ребята подскочили к окнам почти одновременно — Артем выглянул в пробоину, а Тульский, что-то рыча, начал ломать раму рядом — окна, естественно, не открывали годами, а оббегать по лестнице не было времени. Артур видел, как беглец буквально воткнулся лицом в подстриженные кусты, и машинально подумал: «Все — нет глаз!»