Туман будущего. Пираты

Лысков Сергей

– Принял, – отключаясь от чата, показал большой палец Балов.

Но «пару минут» затянулись надолго, Балов в монотонном ожидании строил пирамиду из бутылок и пытался разбить её сжатой в кулак перчаткой скафандра, как в боулинге. Не всегда получалось, но в целом игра оказалась азартной и неплохо убивала время.

– Простите за бардак, – останавливая разлетающиеся от удара бутылки, сказал он вошедшему Ромову. – Мы так развлекались на «Омеге».

– Страйк хоть выбил? – поймав одну из бутылок, спросил руководитель.

– Пока нет, – покраснел Тимур.

– Так, ладно, – Ромов сел за стол. – Зачем выдернул с рабочей площадки?

– Александр Федорович, можете поздравить нас, лаборатория собрала 1010

квантонов, – с гордостью заявил Тимур. – Процент брака неизбежен, но, как и задумывали, УэР будет 1006, осталось малое – подключить мозг к телу.

– Отличная новость, – улыбнулся Ромов.

– Мы даже залили информацию: медицинские данные, исторические справки, научные изыскания, по сути, как только УэР включится, он уже будет полноценной личностью.

– Первый раз о таком слышу, разве так можно делать?

– Почему нет? – удивился Тимур. – Мы же для себя делаем, а не «пустого» робота на продажу.

– Ну что ж, – Александр Федорович встал, собираясь на выход. – Делай, как считаешь нужным. Ты руководитель проекта, и как только подключишь голову, приглашай на знакомство, – он протянул руку.

– Вы, наверное, забыли, – пожав протянутую руку, сказал Тимур. – Нужна низкая гравитация, я говорил об этом.

– Блок постоянен на 70 процентов.

– Знаю, – замялся Тимур. – Давайте включим на пару часов для установки квантонов. В теории должно сработать.

– Палыч меня съест за такое, – покачал головой Ромов. – Это останавливать стройку, а мы и так отстали от графика.

– УэР поможет нагнать, когда мы его соберем, – стоял на своем Балов. – Восемь часов – и у нас будет умный робот.

Ромов взял в руки рацию и запросил бригадира. Тот долго слушал доводы обоих о важности проекта и гипотетической помощи, а когда настал момент принятия решения, Палыч ответил емким «Нет». Правда, следом разъяснил почему – даже час включения недоделанного реактора может привести к необратимым последствиям, никто так не рисковал и не будет рисковать под его руководством. Вывод – ждать окончания сборки. В конце убедительной речи Палыч не без иронии добавил: «Если нужно было запустить реактор еще вчера, то милости просим в бригаду, найдем, чем занять свободные руки ученых». Александр Федорович заиграл желваками, но золотое правило «не мешать профессионалам делать свое дело» никто не отменял.

– Гравитация, говоришь, – подойдя к иллюминатору, Ромов почесал в затылке. – Как насчет Марса? Его гравитации будет достаточно.

– В теории да, – немного растерянно ответил Балов. – А как же договоренность с Землей, мы обещали не колонизировать Марс?

– Ты обещал?

– Нет.

– Вот и решили проблему, – скупо ответил Ромов. – Я обещал – я и не буду.

– Это не просто сделать, – рассуждал Балов. – Надо будет спустить лабораторию. Нужно топливо, провиант, там надо как-то жить. Это же мертвая планета!

– Спутник тоже мертвый, – посмотрел на него Ромов. – Но сейчас там живет полмиллиона граждан, и колония растет.

– Луна – немного другое, – оправдывался Балов.

– Не пойму тебя, ты хочешь собрать робота?

– Да.

– Марс для этого подходит?

– Да, условия почти идеальные, гравитация мягкая, плюс отсутствие влажности.

– Вижу цель, не вижу препятствий, Балов, – надевая шлем, подытожил Александр Федорович. – Скажу Палычу, что снимаю две бригады для работы на поверхности. Обустраивайте модуль, – он защелкнул шлем и по громкой связи добавил: – Будем осваивать пески Марса. Кто, если не мы?

– Приказ принят, – отрапортовал Балов.

– Выполняй, – поднял большой палец руководитель и поспешил обратно на стройку.

На запуск лаборатории, или начало колонизации Марса, ушло несколько месяцев. Первым этапом стала доставка груза, тратить топливо на подъем и спуск – очень расточительное занятие, так что

пришлось построить лифт. Благо атмосфера тонкая и гравитация не такая сильная, как на Земле. Все это позволило в кратчайшие сроки запустить платформу, способную перемещать с низкой орбиты малогабаритные предметы: провиант и инструменты. С людьми сложнее, но в герметичных экзоскелетах высокие нагрузки при спуске были вполне терпимыми. Следующим этапом стало создание микроклимата, на его формирование за счет ресурсов «Альфы» уходило огромное количество воздушной смеси. Нужно было постоянно пополнять запас, что отвлекало от главной миссии. Решение нашлось – за два рейса автономных барж, разумеется, контрабандой, колонисты собрали генераторы воздуха, причем настроили их так, что, забирая насыщенную углекислым газом атмосферу, установки преобразовывали её в пригодную для дыхания смесь. Излишки отправляли по тросам на низкую орбиту, закрыв потребности «Альфы» на треть. Следующий этап – добыча воды, тут все просто. Растопка льда давала нужный объем, более того, как и с воздушной смесью, излишками обеспечили большую стройку на две трети. Осталась самая сложная проблема – провиант, нужны были семена и грунт, чтобы вырастить органическую массу, из которой можно сделать сублимат, и если грунта на Марсе было в избытке, то за семена пришлось переплатить втрое, и то доставили не всё, что купили. И вот так модуль лаборатории постепенно превратился в полноценную колонию на тысячу человек, и более того – колония прирастала новыми зданиями. Одна маленькая задача потянула за собой целую гроздь назревающих решений. Не все получилось, как задумывали, но то, что на Марсе жить комфортнее, чем в космосе, сомнений ни у кого не осталось.

– Ну что, Балов, сегодняшний день войдет в историю человечества как великий? – зайдя в комнату сборки умного робота, спросил Ромов.

– Доброе утро, – управляя хирургическим манипулятором, поздоровался Балов.

– Доброе, – Ромов вывел на экран биофона данные по сборке. – Так ты почти закончил? Поздравляю!

– Ага, – увлеченный работой, пробубнил Балов. – Пять минут, и можно включать сознание.

Титановый корпус переливался всеми цветами радуги, неподвижный робот казался безжизненным, но с каждым вживлением квантона его электронный мозг получал терабайты знаний, расширяя горизонты мышления. Внешне он не отличался от собратьев: тело штурмовика (все-таки эта модель сама прочная и неприхотливая в использовании), полноценные кистевые протезы, речевая маска и военные визоры. УэР как под копирку был похож на своих собратьев. Но если заглянуть в его начинку, то брови полезут вверх от удивления – этот робот был по-настоящему уникальным.

– Всё, – снимая шлем, прошептал Балов, и визоры УэРа зажглись темно-синим светом.

Робот закрутил головой, оценивая ситуацию, и, как только отсканированные данные поступили в мозг, он механическим голосом заговорил:

– Хотел бы сверить дату, сэр!

– Первое сентября, 2235 год, 12:40 после полудня, – посмотрев в биофон, ответил Ромов.

– Тридцать три секунды?

– Все верно, – ответил Ромов. – Давай знакомиться, умный робот!

– Я вас знаю. Это большая честь – работать под вашим руководством, Александр Федорович, – ответил помощник.

– «Большая честь», – улыбнулся Ромов, покосившись на Тимура. – Ты ему прописал подхалимство? – Балов отрицательно замотал головой. – Как тебя называть, робот? У тебя есть имя?

– Нет, сэр, имени нет, насчет подхалимства вы не правы, это констатация фактов.

– Да уж, тебе палец в рот не клади, откусишь, – рассмеялся Ромов.

– Вы смеетесь, потому что недовольны, или это элемент радости? – отреагировал робот.

– Смеюсь потому, что общаюсь на равных с умной машиной, никогда бы не подумал, что доживу до этого момента, – улыбнулся руководитель. – Так как тебя называть, УэР?