Туман: год Волка
Шрифт:
– Разве у вас есть год Грога?
– удивилась я.
– Нет. Эти слова были не понятны, но это ты!
– А что значит "узнает по сердцу"?
– Это тоже не поняли. Может родимое пятно?
– Лада, у меня нет родимых пятен!
– И она сникла.
Слушая её, мне стало обидно, что из-за наивной веры в этот бред, мы попали в такую переделку.
– Лада, пожалуйста, никому об этом не говори, - попросила я.
Она заплакала:
– Я повела тебя в лес, чтобы ты попала к князю, и исполнила пророчество, и оставила в покое Драгомира, - она зарыдала.
–
– вдруг спросила я.
– Нееет. Я повела тебя в другую от них сторону, - ответила она, шмыгая носом.
Вот засранка!
Мы просидели несколько часов, прежде чем раздались шаги и открылась дверь. В сопровождении грога вошла девушка невысокого роста с нежными испуганными чертами лица, держа поднос с едой. Грог закрыл за ней дверь, оставив нас наедине .
– Лиса!
– воскликнула Лада.
– Лада!
– отозвалась девушка и, поставив поднос, они крепко обнялись.
– Ты жива? Тебя не съели? Уже ведь год прошел как ты пропала! А что с Чарушей?
При имени сестры Лиса помрачнела.
– Она умерла? Прости!
– Нет, она жива, - мрачно сказала Лиса.
– Да в чем дело то?!
– Она живет с князем. Корчит из себя хозяйку. Поёт ему о своей любви.
– При этих словах глаза Лады расширились в неверии.
– Поешьте, я все расскажу.
– Сначала я думала, что мы случайно в лес так далеко зашли и нас гроги поймали, а уже после поняла, что она давно это задумала, но боялась идти одна. Чаруша слышала о богатстве князя и бредила им. Когда нас поймали и привели к князю, она начала говорить ему о своей любви, и что она родилась под утро, когда был густой туман. Князь её оставил и стал с ней жить. Теперь она только и знает, что одевается и меряет украшения, которые ей дарит князь.
– А как же ты?
– спросила Лада.
– А я здесь служанка: принеси, убери, постирай.
– Что будет с нами?
– спросил я Лису.
– Я не знаю. К вечеру приедет князь, там и решит.
То что он не убил девушек вселяло надежду. Может, и остальное все преувеличили:
– А он точно людей ест?
– спросила я.
– Точно, - с дрожью в голосе ответила Лиса.
– Однажды девушку привели, не из нашего селения. Она рыдала и кричала, что все здесь нелюди, мерзость на земле великого Леда, как она всех ненавидит. Так князь сказал лишь два слова: "на кухню" - вечером её подали на ужин.
От этих слов нас передёрнуло.
– Кто же готовил этот ужин?
– с ужасом спросила я
– Гроги. На кухне готовят гроги. Они очень хорошие повара. Вот и кашу эту они готовили.
Каша была вкусная, но после этих слов аппетит у меня совсем пропал.
Я заметила, что Лиса странно смотрит мне за спину, и жалостливо отводит глаза.
– В чем дело?
– спросила я.
– Прости меня, что смотрела на твою беду, - смутилась Лиса.
Я не поняла о чем она. Лада рассмеялась:
– Твоя сумка за плечами под плащом похожа на горб.
Я оглянулась - и правда. Когда я собирала ветки, то надела рюкзак за плечи, чтобы он не сползал.
Лиса немного поговорила с нами, спросила
Я нарезала уже сотый круг по камере, когда за нами пришли.
В сопровождении грога мы прошли по каменному коридору, поднялись по лестнице и миновали еще несколько комнат, пока не пришли в большой зал, с огромным очагом, украшенным замысловатыми узорами. На стенах висели гобелены. За длинным столом, разместились около тридцати грогов, а во главе сидели князь и девушка, одетая в изящное золотистое шелковое платье, украшенное кружевами и богатой вышивкой. "Чаруша" -подумала я. Девушка была красивая: карие глаза, белокурые волосы, правильные черты лица. Впечатление портили лишь капризно изогнутые пухлые губы.
Нехотя я перевела взгляд на князя и споткнулась. Мой взгляд приковали нечеловеческие черные глаза, взирающие с абсолютно ледяным безразличием. Кожа на лице была сероватого цвета, похожая на кору дерева, но менее рельефная по текстуре, чем у грогов. И если у тех лица были лишь человекоподобные, то у князя черты остались человеческими. Прямые светло-русые волосы спадали до плеч. Одет в строгий черный камзол, украшенный серебристой тесьмой, под который надета рубашка из тонкого полотна.
Князь встал и не спеша подошел к нам, медленно обходя нас по кругу. Потом остановился передо мной.
– Так вот ты какая, горбатая девушка, которая сражалась как тигрица, - медленно произнес он.
Он осмотрел меня с головы до ног. Взгляд задержался на ветровке, которая виднелась из под плаща, и опустился на джинсы.
– Ты странно одета, - наконец произнес он.
Я молчала, а он, кажется, ждал ответа.
– Мне это уже говорили, - произнесла я.
– Откуда ты?
– Из деревни возле леса.
– Вот она, - он указал на Ладу, которая дрожала как осиновый лист, - она из деревни. Спрашиваю ещё раз, откуда ты?
– Я недавно пришла в деревню, - обтекаемо ответила я.
– Откуда?
– Издалека.
Он стоял, и как будто к чему-то прислушивался. Чаруше не понравилось внимание, уделяемое мне. Она встала и подошла к князю. Обхватив его руку, она заставила посмотреть на себя.
– Любимый, оставь в покое эту страшилу, - кокетливо произнесла она.
– Я, кажется, встретила свою знакомую, - она перевела злобный взгляд на Ладу.
– Милый, отдай мне её в служанки, - попросила она нежным голосом.
– Тебе Лисы мало?
– Но она вечно бегает по делам, её не дозовешься.
– А эта, - она посмотрела на меня, - пусть помогает на кухне, да в комнатах убирает.
– Я вижу, ты уже все решила!
– с непонятной интонацией сказал князь.
– Любимый, я так скучаю, когда тебя нет! Они меня развлекут, - и она с надеждой посмотрела на князя.
– Пусть будет так!
– сказал князь и, потеряв к нам интерес, вернулся к столу.
Нас провели на просторную кухню, где хлопотало несколько грогов. Усадив нас в сторонке, перед нами поставили еду: кашу с мясом и хлеб. Опасливо глядя на куски мяса, я спросила: