Туман и Молния. Часть II
Шрифт:
– Ну, что вы тут расселись, как больные? – сказал он, подойдя к ним. Его светло-серое от красителя лицо казалось в сумерках неживым.
– Погода хорошая, – ответил Лис, – а лето скоро кончится.
Орёл опустился на землю, посмотрел здоровым глазом на город.
– Мои сёстры любили сидеть здесь, так говорила мать, – он достал из внутреннего кармана куртки бутылку и, открыв её зубами, сделал несколько глотков.
– Почему ты не прикажешь починить фонтан? – спросил его Энрики, разглядывая массивную
Орёл посмотрел на фонтан:
– Когда я был маленьким, в нём плавали рыбки, – сказал он.
– Здорово! – восхитился Тол.
Он почти лёг на землю, потянул Эсу за собой.
– Ну, что там слуги? – зевнул Лис.
– А-а-а, как обычно – дико тупят, – Орёл засмеялся. – Кстати! – он повернулся к Энрики . – Твой Уголь меня приятно удивил, хороший воин и командир, тебе повезло с ним. Как его зовут на самом деле?
– Дик сын Недвила, Дик Недвил, но его все зовут Уголь.
– Почему Уголь?
– Эта кличка у него с детства. Он мне рассказывал. Родом он из восточных пределов. Как-то «красные» напали на их деревню, всех убили и всё сожгли дотла. А он – ещё совсем мальчишка – успел спрятаться, да ещё и свою младшую сестрёнку спрятал в погреб. Дом их подожгли, но они не выскочили, так и сидели там. Когда пришли «чёрные», и стали разгребать пепелище, нашли его. Они и не надеялись, что он выживет, он сильно обгорел, вот они и прозвали его Уголь.
– А сестрёнка? – спросил Тол.
– А с сестрёнкой ещё интересней: через три дня он пришёл в себя и смог им рассказать, что там, в погребе, ещё его сестра осталась. Её нашли – живую, не обгоревшую, только волосы у неё стали совершенно седыми. С тех пор они не расстаются. Она играет в театре моей сестры.
– Она красивая?
– Она симпатичная, простолюдинка не может быть красивой.
– Что же мы её раньше не видели? – спросил Орёл.
– А вы хотели? Разве ты интересуешься театром, Орёл?
– Ну, я бы хотел посмотреть, как она играет.
– Хорошо, я скажу Мили.
– Её братец мне понравился, по нему и не скажешь, что он когда-то сильно обгорел. Неплохо выглядит и волосы у него длинные. Почему ты позволяешь ему иметь такие длинные волосы, как у благородных воинов?
Энрики пожал плечами.
– Что с того, всё равно он остается простолюдином, и он маленького роста.
– Почему все простолюдины невысокие, – спросил Тол, – а Лис и Никто такие же, как и вы?
– Ну, во-первых, они полукровки, – ответил Орёл, – и к тому же, у Лиса отец не из простых, а Ник и не знает толком, кем были его родители.
– И всё равно, Никто и Лис ниже нас по росту, – вставил Энрики.
– Да, Лис ниже всех, – сказал Тол.
– Не намного я ниже! – сказал Лис, начиная нервничать.
– Меня – намного! – сказал Тол.
– Ну, про тебя я вообще молчу,
– Сам ты дерево!
– Ладно, не начинайте! Пошли в замок! – Орёл резко поднялся и, зашипев от боли, схватился за больной глаз.
– Потише, придурок, – засмеялся Лис.
– Сам ты придурок! Пошли в замок!
– Что делать в твоём замке?
– А что делать здесь? Пялиться на горы?!
– Дай нам отдохнуть.
– Чёрт, вы с ума посходили, – Орёл поплёлся к замку.
– Арел, останься с нами! – крикнул ему Тол.
– Да пошли вы, – Орёл даже не обернулся.
– Сейчас он напьётся до умопомрачения, – сказал Лис, – и завалится где-нибудь на лестнице. Все засмеялись.
Какое-то время они сидели молча.
– Чёрт, как я устал, – наконец сказал Косой. – Я устал от этого чёртова замка и от его хозяина.
– Все мы устали, – сказал Лис.
– Все, кроме Орла, – сказал Косой, – он никогда не устаёт.
Эса что-то спросила на «нечистом» у Лиса. Он ответил ей.
– О чём вы? – спросил Тол.
– Она спрашивала, о чём мы говорим, – объяснил Лис, – я ответил ей, что мы устали.
Тол глянул на Никто, ища подтверждения словам Лиса. Заметив его вопрошающий взгляд, Никто кивнул. Лис усмехнулся, но ничего не сказал.
– Спроси у неё, что она думает о нас, – попросил Косой.
Лис засмеялся:
– Так она тебе и скажет, – но всё же перевёл.
Эса ответила.
– Она говорит, что мы худшие из всех, кого она когда-либо видела, ну, кроме Тола, разумеется.
– Эй, нельзя так о моих друзьях!
– Да ладно тебе, Тол, она права, – сказал Косой, – по крайней мере, я с ней спорить не стану.
– Ну, вот ещё, глупости! Нашли, кого слушать! Мы лучше всех!
– Да-а-а, – протянул Косой. И они засмеялись.
– Что вы смеётесь!– возмущению Тола не было предела. – Разве не мы побили Бея?! Ещё немного и мы его окончательно раздавим!
– Да, Тол, это круто, – ответил Косой спокойно. – Мы побили Бея, мы крутые…
– А что, нет?!
– Да, да, Тол, успокойся.
– А ты, Энрики, почему молчишь? – стал искать поддержку Тол.
– Мне нечего сказать, Тол, и у меня рука болит.
При этих словах Энрики, Никто повернулся к нему, он словно хотел что-то сказать, но потом передумал, и опять отвернулся.
– Что ты хотел?– Энрики посмотрел на него.
– Мне не нравится твоя рука.
– Что ты хочешь этим сказать? – Энрики побледнел. – Давай, объясни, раз уж начал говорить.
– Я не знаю точно, последний раз я осматривал её давно, когда ты был без сознания. Но то, что я вижу сейчас, мне не нравиться. Пальцы чёрные, конь Эдина Ола раздавил их тебе так, что уже не исправишь, от них заражение пойдёт дальше. Понимаешь, о чём я?