Туманность Андромеды (худ. Н. Гришин)
Шрифт:
По заведенному на заре звездоплавания порядку председатель комиссии докладывал Эргу Ноору, вновь избранному начальником звездолета и экспедиции на Ахернар. Другие члены комиссии поставили свои шифры на бронзовой дощечке с их портретами и именами, которую вручили Эргу Ноору, и, распрощавшись, отошли в сторону. Тогда к кораблю хлынули провожающие. Люди выстроились перед путешественниками, пропустив их близких на маленькую, оставшуюся свободной площадку подъемника. Киносъемщики фиксировали каждый жест улетавших — последняя память, остающаяся родной планете.
Эрг Hoop
— Как хорошо, что вы пришли, Веда!..
— Разве я могла поступить иначе?
— Вы для меня — символ Земли и моей прошедшей юности.
— Юность Низы с вами навсегда.
— Я не скажу, что ни о чем не жалею, — это будет неправдой. И прежде всего жаль Низу, своих товарищей, да и самого себя… Слишком велика утрата. В это возвращение я по-новому полюбил Землю — крепче, проще, безусловнее…
— И все-таки вы идете, Эрг?
— Не могу иначе. Отказавшись, я утратил бы не только космос, но и Землю.
— Подвиг тем труднее, чем больше любовь?
— Вы всегда хорошо понимали меня, Веда. Вот и Низа.
Подошла похудевшая, похожая на мальчика рыжекудрая девушка и остановилась, опустив ресницы.
— Это оказалось так тяжело. Вы все… хорошие, ясные… красивые… Расстаться, оторвать свое живое тело от Матери Земли… — голос астронавигатора дрогнул.
Веда инстинктивно привлекла ее к себе, шепча таинственные женские утешения.
— Девять минут до закрытия люков, — беззвучно сказал Эрг, не сводя глаз с Веды.
— Как долго еще!.. — простодушно воскликнула со слезами в голосе Низа.
Веда, Эрг, Дар Ветер, Мвен Мас и другие провожавшие с тоской и удивлением почувствовали, что нет слов. Нечем выразить чувства перед подвигом, совершавшимся для тех, кого еще нет, кто придет много лет спустя. Улетавшие и провожавшие знали обо всем — что могли дать лишние слова?
Какие пожелания, шутки или обещания могут затронуть душу людей, навсегда покидающих Землю и удаляющихся в бездны космоса?
Вторая сигнальная система человека оказалась несовершенной и уступала место третьей. Глубокие взгляды, отражавшие страстные, не передаваемые словами порывы, встречались безмолвно и напряженно или жадно впивали в себя небогатую природу Эль Хомры.
— Пора! — обретший металл голос Эрга Ноора хлестнул, точно удар бича пастуха, и люди заторопились.
Веда, откровенно всхлипнув, прижалась к Низе. Обе женщины несколько секунд стояли щека к щеке, крепко зажмурившись, пока мужчины обменивались прощальными взглядами и пожатиями рук. Подъемник упрятал в овальный чернеющий люк звездолета уже восьмерых астролетчиков. Эрг Hoop взял Низу за руку и что-то шепнул ей. Девушка вспыхнула, вырвалась и бросилась к звездолету. Обернувшись перед тем, как ступить на площадку лифта, Низа встретилась с огромными глазами необычно бледной Чары.
— Можно поцеловать вас, Чара? — громко спросила она.
Не отвечая, Чара Нанди вспрыгнула на помост и, вся дрожа, обняла шею рыжекудрого астронавигатора, затем так же безмолвно соскочила и отбежала в сторону.
Эрг Hoop
Люди замерли, когда перед черным люком на выступе ярко освещенного борта «Лебедя» задержались на секунду две фигуры — высокого мужчины и стройной девушки, принимая последние приветы Земли.
Веда Конг стиснула руки, и Дар Ветер услышал, как хрустнули суставы пальцев.
Эрг Hoop и Низа исчезли. Из черного зияния выдвинулась овальная плита такого же серого цвета, как и весь корпус. Секунда, и даже зоркий глаз не смог бы различить следов только что бывшего отверстия на крутых обводах колоссального корпуса.
Вертикально стоявший на растопыренных упорах звездолет имел в себе что-то человекообразное. Может быть, это впечатление создавал круглый шар носовой части, увенчанный острым колпаком и светящий сигнальными огнями, как глазами. Или ребристые рассекатели центральной контейнерной части корабля, похожие на наплечники рыцарских лат. Звездолет высился на своих упорах, словно растопыривший ноги исполин, презрительно и самоуверенно взиравший поверх толпы людей.
Грозно заревели сигналы первой готовности. Как по волшебству, у корабля появились широкие самоходные платформы, забравшие множество провожавших. Поползли, разъезжаясь в стороны, но не сводя своих жерл и лучей с корабля, треножники ТВФ и прожекторов. Серый корпус «Лебедя» померк и как-то утратил свои размеры. На «голове» корабля загорелись зловещие красные огни — сигнал подготовки старта. Вибрация сильных моторов передалась по твердой почве — звездолет стал поворачиваться на своих подставках, принимая ориентировку взлета. Дальше и дальше отъезжали провожавшие, пока не пересекли с наветренной стороны засветившуюся в темноте линию безопасности. Здесь люди поспешно соскочили, а платформы унеслись за оставшимися.
— Они больше не увидят нас или хоть нашего неба? — спросила Чара низко склонившегося к ней Мвена Маса.
— Нет. Разве в стереотелескопы…
Под килем звездолета загорелись зеленые огни. На вышке центрального здания неистово завертелся радиомаяк, рассылая во все стороны предупреждение о взлете громадного корабля.
— Звездолет получает сигнал отправления! — вдруг заревел металлический голос такой силы, что Чара, вздрогнув, прижалась к Мвену Масу. — Оставшиеся внутри круга, поднимите вверх руки! Поднимите вверх руки, иначе смерть! Поднимите вверх руки, иначе!.. — кричал автомат, пока его прожекторы обшаривали поле в поисках случайно оставшихся внутри круга безопасности.
Не найдя никого, они погасли. Робот закричал снова, как показалось Чаре, еще более яростно:
— После сигнала колокола повернитесь спиной к кораблю и закройте глаза. Не открывайте до второго колокола. Повернитесь спиной и закройте глаза! — с тревогой и угрозой вопил робот.
— Это страшно! — шепнула Веда своему спутнику.
Дар Ветер спокойно снял с пояса свернутые в трубку полумаски с черными очками, одну надел на Веду, а другую натянул сам. Едва успел он закрепить пряжку, как дико зазвонил большой, высокого тона, колокол под навесом сигнальных аппаратов.