Туманность. Книга первая. Миражи мира Яви
Шрифт:
– Ты хотел назвать как-то корабль. Это было бы ко времени. У меня в голове пока пусто.
Демьян без паузы, моментально произнёс:
– Ананда!
Эрвин слегка удивился:
– На санскрите Ананда означает Дух. Не понял, но звучит. Я за.
Разрыв Алгоритма-1
Дифференциация слагаемых
Алгоритм – от имени учёного 9 века Мухаммада бен Мусы аль-Хорезми. Программа, определяющая способ поведения (вычисления); система правил (предписаний) для эффективного решения задач.
М. М. Новосёлов. Философский энциклопедический словарь.
.
Наличие работающего алгоритма свидетельствует о предсказуемости, о ненарушенной причинно-следственной связи. Мастер Алгус (Аргус) в средние века олицетворял счётное искусство. Джефри Чосер в поэме «Книга герцогини» (1369) отметил, что даже «славный счётчик Аргус» не сможет счесть чудовищ, явившихся в кошмарных видениях герою.
Неизвестный автор из Сети.
.
Существует множество человеческих трактовок для вдруг, внезапно-неожиданно, наступающего разрушения обыденности. И кажется человеку, что привычные закономерности уже не действуют, воцаряется злой Хаос. И сознание погружается в Туман беспорядка.
Из Наставления Ивана Ефремова оппозиции Долины Асли.
.
– Итак, экипаж! Капитана среди вас нет. Капитан ждёт впереди. Но командуйте. Уточняю: на имя Ананда согласен. Только помните – оно мужского рода.
Голос Корабля по имени Ананда звучит уже в другой тональности. Неавторитетный юношеский тенорок… Крест между тем заслонил почти всё небо туманным мерцанием. Имея способность нанести решающий удар, он почему-то медлит. «Экипаж» не понимает, что происходит. «Командуйте…». Ананду наличие врага на планетоиде ничуть не беспокоит. Никуда он не торопится, занялся просвещением.
– Любуетесь Крестом? Небезынтересное явление, ведь так? Знаете ли, Тьма Вселенной неоднозначна. Есть тьма физическая, «нормальная». А есть внутренняя, своя, легко приемлемая. А имеется ещё третий вид – Тьма запредельная, обитающая за кромкой нормального бытия. Она чужая, ненормальная, внешняя, очень враждебная. Первая, – она не противопоставлена Свету. Она его дополняет, выделяет, ему сопутствует. Я знаю, что некоторые из земных пророков не имели тени. А вы знаете? В целом, такая тень-тьма не враг, а союзник.
Наш с вами общий интерес, – о внутреннем беспорядке пока промолчим, – ко Тьме запредельной, которая за кромкой. То есть кромешной Тьме. В ней-то и прячется чужое, вражеское сознание. А инспирируется оно из иного измерения, в норме человекам недоступного. Вы для него как на ладони. Но злоба тамошних обитателей бессильна – Закон не позволяет. Вы слышали о Законе, земные люди?
Земные люди задумались. Даже в неслучайной волшебной игре последних событий слова Шара-Ананды звучат слишком экзотично:
– Итак, я о Законе… Который не позволяет. Вы вправе спросить: а почему этот неприятный Крест навис над нами? Отвечаю: вы его сами привлекли. Настойчиво
Ананда замолчал, и Демьян не выдержал:
– Так поехали! Я не готов к боевым действиям.
– Поехали, – согласился Ананда голосом Леды, – Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – зона F-1 у планеты Сатурн.
Мгновенно обстановка за Сферой переменилась: ни планетоида, ни других осколков Галактолёта. Ни вблизи, ни вдали… Только космос кругом, чистый и звёздный. Демьян уверился: Ананда способен на любое чудо. И расстроился: надо было просить не месяц пути, а максимум неделю. А лучше – один день, пусть даже с остановкой у Сатурна. Да и космический дизайн не снимает тайных подозрений, – звёзды располагаются не совсем так, как полагается. Не так, как привыкли «земные люди». Но рядом ни Креста, ни иной Тьмы. И Демьян попросил:
– Знаете… Я здорово проголодался. Да и попить бы чего…
И тут же, в стороне от саркофага, вырос из пола стол, накрытый белой скатертью. А на нём – всё желаемое для голодных и жаждущих.
– Прошу, экипаж, – объявил ласковый женский голос.
– Настоящая скатерть-самобранка, – восхитился Демьян и, забыв о седой бороде, быстренько занял ближайший, только что сотворённый стульчик.
И, глотая слюну, обозрел роскошь стола. Никаких надоевших юниверских концентратов! Свежие овощи, фрукты, исходящая потрясающим ароматом жареная курица, сок в прозрачных бокалах…
Насытившись, Демьян размяк и почувствовал себя так уверенно, словно путешествовал в говорящей Сфере полжизни.
– Ананда, а можно узнать, кто тебя построил? И где живут создатели?
Корабль вздохнул.
– Не буду вас запутывать. Не было у меня строителей. А как было и как есть на самом деле, скоро узнаете. Пока – отдохните. Для каждого я приготовил отдельную комнату. Со всеми удобствами, по вашему нраву…
Комната Демьяну понравилась. Качественно лучше, чем в Юнивере. Просторная кровать, бельё из чистого хлопка, в углу умывальник с полотенцем. И вода – чистая, словно из горного ручья подаётся. Туалета нет, но и желания в его присутствии тоже.
«Неужели времена повернули вспять, и Кали-юга сменяется серебряным веком? И гуны грешного мира перемешались в иной пропорции: вместо тамаса теперь будет преобладать саттва?».
Демьян – совсем как в забытом детстве – радостно вздохнул и провалился в сон, успев шепнуть:
– Долой распад и разрушение! Вместе с любовью, ибо нет в ней мудрости…
Знакомый до деталей Сатурн не походит на себя. В многоцветной атмосфере бушует шестиугольный шторм. Конфигурация колец иная, непривычная. Обещанная Анандой остановка у зоны F-1 добавила тревоги. Вместо интригующего Комитет Пятнадцати куска «чистого» математического пространства вокруг изменённой планеты крутится что-то похожее на речной бакен. И – не те звёзды… Но Солнце своё, родимое. И прочие планеты на своих местах.