Туманный Кот
Шрифт:
— Привет, Тёмный, — сказала Лилит, игнорируя его новое имя Светлый Том, — возьми душу Тим и поторопи её, я не хочу здесь более задерживаться.
Маргина застыла, ожидая, как Тим отдадут душу, так как она никогда не видела, как она выглядит. Лилит подала что-то, совсем невидимое во всех измерениях, но которое ощущалось симпотами. Положив руку на грудь Тим, Лилит замерла, ожидая реакции, но её надежды не оправдались, больная оставалась неподвижной.
— Я не поняла? — произнесла Лилит. — Она, что, не хочет принимать свою душу?
Ответить ей никто не мог, так как специалистов по душам, кроме неё, не имелось.
— Вы мне должны Хутина. Разбирайтесь с Тим сами. Я оставляю здесь симпоту, а сама возвращаюсь
Последние дни жизнь в Мокаши напоминала траур, так как неизменная туча закрывала местное солнце, погружая город в сумерки. Жители города, пугаясь странных перемен и катаклизмов природы, затаились по домам и не высовывались, изредка выбираясь на редкий базар, чтобы купить самое необходимое. В отличие от жителей, слухи свободно перемещались, как в городе, так и за его пределами, описывая случаи, как фантастические, так и реальные, возведенные в ранг фантастики. Во всяком случае, весть о том, что правителем Тартии станет Слэй, не вызвала в столице Мокоши отчуждения, так как бывшего дрима считали своим и находили его назначение правильным. Данная весть, разнесённая по стране, успокоила жителей и настроила их на привычный лад жизни, в котором любые правители занимали десятую долю забот, приравниваясь к таким же налогам.
В отличие от Тартии, гдё существовала тишь да гладь, Уолл, направленный с братьями Гай в Райну, встретил там сопротивление богатой верхушки во главе с Роше. Правитель, сменивший Нука, не стал особо заморачиваться и перестроил существующую управленческую структуру под себя, по прежнему обирая население, а во всех грехах обвиняя сбежавшего Нука и списывая всё на войну с Паутом. Каста нуковцев, сменив хозяина, по прежнему служила правителю, а население задавила непомерными налогами.
Уолл, отличаясь личным мужеством, не знал, как бороться с ползучей бюрократией и воровством, поэтому, сдался и позвал Кота. Тот, не особо утруждая себя экономикой, в одно мгновение собрал все хутинки на центральной площади Лыбы, а потом, разделив всё поровну, наделил каждого жителя Райны, включая младенцев, своей долей. Возможно, Кот читал Маркса и разделял его идеи построения коммунизма в отдельно взятой стране или на данную идею его подвигла воровская компашка, в которой он, до недавнего времени, промышлял.
Совершив такое противоправное действие Кот, для острастки, поднял всех бывших и новых нуковцев в воздух и опустил на середину реки Депра, а потом, вместе с братьями Гай, с интересом наблюдал за заплывом. Выбравшихся на берег нуковцев он предупредил, что в следующий раз забросит их в Потийское море. Кот отправил симпоты в соседнюю страну, Белду, но там царило такое болотное спокойствие, что он посчитал свою миссию выполненной и законченной, отчего со спокойной душой отбыл в Мокаши.
Уолл остался в Лыбе, разделяя с братьями Гай все общественные радости и невзгоды, а также семейные ценности в виде Мэриэнеллы.
Тёмный недвижимый морок безбрежный и молчаливый, отчего душа Тим приобрела покой и безмятежность. «Ничего нет и нет меня», — текла неторопливая мысль, не задевая душу, словно вода забвения уносила её далеко от сутолоки жизни в море спокойствия и лёгкой печали. Отчего ей так близка печаль, она уже и забыла, только горький вкус несущегося забвения напоминал о чём-то плохом, которое свершилось и осталось в прошлом. «Не нужно ворошить прошлое», — скользила мягкая мысль, отгоняя слабые остатки угрызения совести, которые, поднимая мелкую волну, не тревожили, а успокаивают, как покрытое лёгкой зыбью море.
«Иди
«Мама!» — совсем близко раздался крик, отчего Тим вздрогнула, вспоминая значение этого слова. «Мама!» — настойчиво повторил кто-то, и слово, сказанное вновь, дёрнуло за цепочку понятий, заставляя её реагировать. Она неохотно разбудила своё сознание, выискивая сопоставимые значения сказанному, и на ум невольно выскочило: «Сын!»
Странное слово из трёх звуков не породило никакой ассоциации, а воображение не придумало какой-либо образ, приемлемый сказанному. Она хотела снова плыть по течению, но сзади настойчиво вовлекали её в чужой спор.
— Я тебя убью! — услышала она голос Маргины, сразу определяя его принадлежность.
— Мама, спаси меня! — закричал тот, кто резонировал со словом «сын», и она забеспокоилась, понимая, что это касается её. Внезапно, тёмный туман позади медленно рассеялся, и Тим увидела, что висит в воздухе над какой-то женщиной на кровати, а посредине комнаты стоит Маргина, приставив нож к горлу младенца. Капля крови стекала с пореза, оскверняя белое тело малыша, а лежащий рядом Кот, сияя одним глазом, кровожадно советовал:
— Попробуй вначале задушить, а потом режь, — промурлыкал Кот, подпирая лапой свою одноглазую рожу, словно наблюдая в театре какую-то пьесу. «Какую пьесу!» — возмутилась Тим, не зная значения данного слова, и хотела закричать: «Оставьте его, это мой сын!» — по слова не возникли, так как у неё не имелось голоса. Она рванула к ребёнку, собираясь вырвать его из рук мерзкой Маргины, но что-то дёрнуло её, и она остановилась. Тонкая белесая нить, тянущаяся к лежащей на постели женщине, не давала её двинуться, а за женщиной сгущалась тьма, из которой она снова услышала приказ: «Иди ко мне!» — в этот раз более громкий и настойчивый.
«Что они все хотят от меня?» — спросила Тим и последний голос сообщил: «Ты должна выбрать между спокойствием и тревогой». Она сразу выбрала спокойствие, но, словно ей назло, ребенок закричал:
— Мама, я Лури, спаси меня!
Сказанное, словно гром оглушило Тим, возбуждая в ней воспоминания и образы, а подлая Маргина усилила нажим и из-под ножа ручьём хлынула красная кровь.
«Что ты делаешь, тварь!» — беззвучно закричала Тим и увидела, как у лежащей на кровати женщины зашевелились губы. «Это я!» — запоздало догадалась Тим и хотела прильнуть к телу, которое не хотело пускать её в себя. Но чья-то внешняя сила стала стеной между Тим и лежащим телом, мешая слиянию.
«Ты пойдёшь со мной!» — злобно зарычал голос сбоку. Из темного тумана, раскинув в стороны тёмные крылья, показался силуэт Сатанаила, из пасти которого выстрелил жёлтый гад, который пытался укусить следующую тварь, голова которой бросилась на Тим.
Навстречу голове, защищая душу Тим, бросился Кот, хлестанув когтистой лапой по безобразной роже, отчего та заревела и умылась чёрной кровью.
Уже догадавшись, что её ждёт, если она покорится твари, Тим настойчиво нырнула в тело, сразу взяв управление на себя. Неимоверная тяжесть, навалившаяся на неё, чуть не заставила её возвратиться в тёмное спокойствие, но знание того, что её сына, Лури, зарежет Маргина, возбудило в ней такие силы, что она смогла открыть слипшиеся глаза и крикнуть ослабевшим голосом: