Туманы Абвиалона
Шрифт:
«Так, хватит! Иначе опять совершу непоправимое», — мысленно успокоил себя и обратился к своей девочке:
— Ты ослушалась моего приказа. Будешь наказана. Чуть позже моя невеста придумает тебе наказание. А пока иди к себе в каюту и не высовывайся без ее разрешения.
Я специально назвал стоящую рядом со мной сияющую своей невестой. Как бы не сложилась наша жизнь в ближайшее время, именно невестой она и является. И почтительное отношение к ней должно быть у всех живущих на этом судне.
Малышка
Вот и все. Я окончательно определился с ее статусом. Если все же моя невеста сможет зачать от меня дитя, то ночи я буду проводить не с ней, а со своей желанной рабыней. Жена нужна для статуса и в качестве ширмы в глазах общественности. Только рожденных ею детей я признаю своими. А Женя мне нужна будет для жарких ночей и удовлетворения. Так было у отца, так было у деда, так будет и у меня.
Евгения низшая и обязана служить. А с влечением к ней я разберусь самостоятельно. Главное научить ее соответствовать своему положению, чем я и займусь в ближайшее время.
От таких мыслей настроение значительно улучшилось. Переступив порог каюты, я жестом указал сияющей на дверь, ведущую в спальню. Не стоит терять времени, пусть с первого дня привыкает к мысли, что ей следует раздвигать ноги при первом же моем требовании. Чем быстрее мы приступим к исполнению требований для снятия проклятия, тем лучше для нас обоих.
Сияющая побледнела и заметно вся сжалась. Не думала, наверное, что в первый же день пребывания на крейсере ей придется лечь в постель с незнакомым мужчиной. Но заметив мой насмешливый взгляд, она расправила плечи и величественно прошла в смежную комнату.
Я дал ей время прийти в себя и смириться с мыслью, что отныне ее тело ей больше не принадлежит. Время, достаточное для того, чтобы раздеться, посетить санитарную комнату и улечься в постель.
К моему большому неудовольствию, девушка сидела на кровати и судорожно сжимала в руках ткань от своего платья.
О том, что она успела принять душ и речи быть не могло. Напряженная, неестественно бледная. Хотя другого и быть не могло – она же девственна и чиста. Мысль о том, что придется улечься под проклятого и подарить свое тело уж точно не добавляет смелости столь юному созданию.
Во мне возросло негодование и злость. Сияющая не имеет права отказывать мне в предпочтениях. По сути, она такая же рабыня в спальне, как и Женя в реальной жизни.
— Раздевайся, — холодно приказал испуганной девушке и принялся стягивать с себя верхнюю одежду.
Сейчас я был сыт и доволен. Прошлая ночь смогла удовлетворить все мои желания, а гибкое и теплое тельце малышки идеально подошло для всех моих фантазий. Надеюсь
Сияющая, имя которой я не стал даже спрашивать, вздрогнула от моего голоса, но перечить не посмела. Правильно, со мной не стоит играть. Я — карающий и в любой момент могу выпить ее силу до основания. Она, как и многие тысячи девушек до нее обязаны подчиняться выбранному мужчине.
Дрожащими пальцами девушка принялась спешно расстегивать невидимые глазу пуговки. К моему неудовольствию, это действие оказалось настолько длительным по времени, что я выдержал. Подошел к ней и просто разорвал одежду пополам, скидывая тряпки на пол.
Красивая. Очень. Стройное, ухоженное тело без каких-либо видимых изъянов. Изящная длинная шейка, к которой хочется прильнуть губами, нежные покаты ключиц, узкие плечи. Грудь немного маловата, но это скорее даже плюс, чем минус. Не люблю генную модификацию, которой грешат в последнее время все жители Абвиалона.
Мой взгляд тем временем опустился ниже, а губы непроизвольно растянулись в полуулыбке. Немного торчащие ребра, впалый живот и манящий треугольник, покрытый темными волосками.
«А вот это уже странно», — подумал, прежде чем перевести взгляд на пылающее лицо сияющей. – «Обычно каждая девушка стремиться перед близостью с мужчиной избавиться от нежелательных волос. До этого дня к ним присылали чистых девушек с идеальной кожей без лишней растительности, а тут… Видимо действительно не было времени привести ее в порядок».
— Чтобы ни одного лишнего волоска. Кожа должна быть идеально гладкой.
Молча кивнув, сияющая попыталась прикрыться руками. А вот это зря. Она моя на целых десять лет, если, конечно, не забеременеет раньше, прятаться и ужиматься я ней не позволю. Пусть с первого дня привыкает к моим правилам.
Во мне зажегся исследовательский азарт. Как надолго ее интересно хватит? Сейчас на ее лице я не вижу ничего, кроме дикого смущения. Ни слез, ни истерик, про мольбу об отсрочке уж вообще молчу.
— Ложись и раздвинь ноги, — приказал ей, тем временем принимаясь за свою рубашку.
Она повиновалась — бессильная по собственному выбору, покорная, потому что сама того не ведая выбрала отнюдь не ласкового любовника.
Магнитные запонки, в отличии от пуговиц, расстегивались очень быстро. Не прошло и минуты, как перед перепуганной девушкой, что источала не аромат желания, а дикого, безудержного страха, я предстал совершенно голый.
Не скрываясь и не пряча своего вздыбленного достоинства, я присел у ее ног. Едва коснулся обнаженной кожи, как сияющую прорвало. Она всхлипнула и задрожала от испуга.