Туннель во времени

Гаррисон Гарри

— Говори все, что знаешь, — бросил он.

— Наконец решил обратить на меня внимание? Оказывается, ты даже можешь говорить со мной, когда я тебе нужна. А во все прочее время ты обращаешься со мной так, слов…

— Говори об атлантах, женщина, — перебил ее сквозь зубы Эсон. — Дашь волю языку в другое время. Что случилось?

Настроение Найкери вдруг изменилось, обхватив Эсона, она прижалась к нему лицом.

— Я хочу только помочь тебе, — прошептала она. — То, что я делаю, я делаю лишь для тебя, мой царь. У меня не было никого до тебя, не будет и после, обещаю тебе. Я понесла твоего сына и хочу только одного — родить его.

Тронутый словами женщины, Эсон поднес мозолистую руку к ее голове, к мягким волосам. И, приникнув к нему, она шепотом

рассказала обо всем, что знала, и обо всем, что сделала.

— Мужи-атланты глупы, они думают лишь о рабах. Большая часть донбакшо, что жили неподалеку, уже разбежалась. Теперь, когда атланты ловят донбакшо, то надевают им ошейники и запирают, чтобы те не убежали. Но они знают, что альбии — торговцы, а раз так — альбии полезны атлантам: могут принести пищу, сведения о других племенах. Нас они не делают рабами. Пока. Им помогает Тури, двоюродный брат моего отца, ты видел его в нашем доме. Он рассказывает нам обо всем, что делают атланты, от него я знаю об их планах. Этот Темис потребовал, чтобы Тури повел их против тебя, но брат боялся, что его убьют. Тогда атланты дали ему кучу подарков, и он согласился. Тури поведет их, но семья его вместе со всеми остальными альбиями сразу же отправится на север, потому что он приведет атлантов через лес туда, где будешь прятаться ты со своими воинами. Он пойдет первым, вы пропустите его, а все остальные пусть будут убиты.

— Когда это будет? — спросил Эсон, сохраняя спокойствие, невзирая на охватившее его волнение.

— Через три дня, ты знаешь эту долину, за лугами Дан Ар Апа, где мы с тобой отдыхали. Мой родич встретит тебя и покажет тропу, покажет двоюродного брата отца моего, чтобы он не был убит.

— Ему не будет вреда — а атлантам пощады. Если мы захватим их врасплох, перебьем всех до единого. Выходим нынче же ночью, ведь нужно прийти вовремя.

Возвратившись к пирующим, Эсон вновь прислонился к камню спиной, упорно обдумывая то, что надлежит еще сделать. Здесь были воины его тевты. Но и не только они. С севера с одиннадцатью воинами пришел сам Маклорби, толсторукий и коренастый. Все помогали ставить этот камень. Были воины из Дан Финмог, был Ар Апа со своими людьми. Если эти воины вместе выйдут в бой, в его распоряжении окажется войско, какого Эсону еще не удавалось собирать под свою руку. Они пойдут с ним. Эсон был уверен в этом. Быки-вожди получат сегодня дары от него, они захотят пойти. Он расскажет им о длинной цепочке воинов, идущих по лесу, расскажет, как нападать на них и убивать, расскажет и о том, как потом разделит доспехи. Сейчас только у каждого десятого найдется бронзовый кинжал, чтобы отрезать головы врагов. Как же они будут ценить мечи! Эсон понимал — нападение может удаться. Он научит йерниев, как биться и победить, они последуют за ним..

— Слушайте меня, — провозгласил Эсон, делая шаг вперед, — слушайте то, что я должен сказать. — Он подождал, пока все притихнут, и начал объяснять, что теперь следует делать.

Возле Дан Мовег они оказались как раз с рассветом, там напились и отдохнули. Когда Мовег увидел войско, узнал о задуманном, он немедленно надел волосяную перевязь с топором и взял щит. Так поступили и все его воины. Опытные охотники и прекрасные следопыты, они понимали — одно дело атаковать крепость прекрасно вооруженного врага и совсем другое — перехватить в густом лесу цепочку воинов. И вышедшее навстречу атлантам войско сразу увеличилось. Они шагали по равнине, первыми шли микенцы в броне, следом воины из Дан Эсон. Все прочие шли как вздумается, вместе или поодиночке. Иные шли параллельными тропами, другие то тащились сзади, то поспешно нагоняли... Не войско — расползшаяся толпа мужей, соединенных алчностью и воинственностью.

На край равнины они вышли на следующий день. Там на опушке их ждал невысокий темноволосый мужчина. Он двинулся навстречу Эсону, с опаской поглядывая на топоры и мечи.

— Я — Гвин, сын тетки твоей Найкери, — торопливо проговорил он. — Я ждал тебя по ее слову.

— Не бойся ничего —

пусть страшатся атланты. Они уже в пути?

— Отстали от меня на день — не умеют быстро ходить по лесу. Идут по этой тропе. Их ведет Тури, он боится, ждет смерти.

— Жизнь его в моих руках, и я сохраню ее.

Когда собралась его не знающая порядка армия, Эсон поднялся на большой валун. Воины обступили его плотной толпой. Ближе всех были микенцы с Эйасом и быки-вожди, со всех сторон напирали воины.

— Отсюда придут атланты, — показал Эсон. Мужи зашевелились, принялись разглядывать брешь в сплошной стене леса. — Здесь густые деревья, вот холм, на который нелегко подняться, ручей и болото. В пути атланты растянутся по тропе. Мы затаимся в лесу по обе ее стороны. Они пойдут мимо и не увидят вас. Вы можете спрятаться, вы — охотники, вы умеете становиться невидимыми. Вы будете лежать в засаде и только по сигналу броситесь в атаку. И не потому, что я убью любого жадного воина, преждевременно бросившегося в бой, — я сделаю это, не сомневайтесь, — но потому, что так нам удастся захватить атлантов врасплох и перебить их. Они пройдут между нами, и когда первые окажутся здесь, вы услышите мой боевой клич — тогда бросайтесь в атаку. Каждый воин повторит его, вступая в бой.

С криками одобрения йернии потрясали в воздухе топорами. Эсон направился в лес, воины двигались следом. Это было их дело, они хорошо умели его делать. Время хвастовства и бахвальства прошло. Как огромные хищники, воины бесшумно шли вперед: могучие, грозные, знающие битву, ничего не боящиеся. Этот огромный остров принадлежит им одним, йернии властвуют здесь. Пусть сюда заявились люди с бронзовыми мечами и в бронзовых панцирях. Воины-йернии уважают их, но не боятся, как не страшатся и самой смерти в бою. Последовав за Эсоном, они по его приказу укрылись в выбранных им местах, среди деревьев возле тропы. Эсон спустился с холма к болоту, и воины за его спиной исчезали в тени деревьев. Они умели спрятаться даже среди кочек. Раздвигая тростник так, чтобы не поломать ни листа, ни стебля, йернии опускались в мутную жижу. Эсон приглядел за тем, как исчез из виду последний, и направился обратно. Его микенцы тоже укрылись между деревьями, рассеявшись по одному, чтобы отвлечь атлантов от легковооруженных йерниев.

В лесу воцарилось молчание, лишь только ветер перебирал сучья высоко над головою. Ничего не было слышно. Йернии ожидали, безмолвные, словно деревья. Только Эйас и Гвин остались возле тропы. Вместе с Эсоном они спрятались в лесу, опустившись на прохладный мох за стволом огромного дуба. Гвин припал к земле, Эйас задремывал, что-то бормотал во сне и, вздрогнув, просыпался, принимаясь оглядываться вокруг. Медленно миновал день.

Вдали послышался крик.

Эсон тихо сел, склонив голову, чтобы лучше слышать: не показалось ли ему? Но и вокруг все встрепенулись и вслушивались в тишину не менее внимательно. А потом крик повторился, мужской голос кого-то окликнул, ему ответили — далеко внизу.

— Идут, — шепнул Эйас, подбирая каменный молот.

Он видел, как им орудует мясник, тяжелое короткое орудие смерти понравилось бывшему рабу. Он даже отдал мяснику за молот отличную медную булавку. Молот напоминал ему кулак — куда более привычное, чем меч, и столь же смертоносное орудие.

Все трое бесшумно подобрались поближе к тропе и залегли за густым кустом боярышника. Понизу под толстыми ветвями было прекрасно видно. Послышался другой голос, потом топот ног. Внизу на тропе что-то мелькнуло: за бурым одеянием альбия показался вооруженный атлант.

— Первый — Тури, — шепнул Гвин.

Прошли и ничего не заметили. Значит, вся цепочка атлантов уже протянулась по лесу между спрятавшимися воинами. Ловушка готова была захлопнуться. И когда шедший за альбием атлант миновал его, Эсон поднялся из-за куста и рванулся вперед.

Он был еще на полпути к тропе — Эйас чуть отставал, — когда первый из атлантов увидел его и закричал, поднимая тревогу и вырывая меч из ножен. Одновременно с ним молчание нарушил Эсон:

— Беги, дурак, беги!